Я же в тот момент облачался в шкуры, которые преподнёс Гатагын,
и попутно рассказал, что неподалёку, один из охотников сорвался на
камни и погиб. Короче, мне повезло. Аборигены пришли сюда для
совершения ритуала погребения, хотя назвать его таковым, можно лишь
условно. Обнажённое тело просто оставляли на съедение диким
животным. Главное правило — положить на возвышенность. Если
похороны проходили лесу, то труп подвешивали над землёй или на
крайний случай укладывали на камни. Хорошо, что они мертвецов
хоронили, пусть и таким необычным способом, а не съедали. В этом
суровом, диком краю, можно было ожидать чего угодно.
Несмотря на первое впечатление о крайней примитивности этих
людей, всё оказалось не так однозначно. Одежда, которая на них
смотрелась какими-то обрывками шкур, в действительности оказалась
вполне себе одеждой. Меховая куртка с капюшоном состояла из двойных
шкур, сшитых между собой. Внутренняя — тонкая, с коротким мягким
мехом, свалявшимся от грязи и жира, а внешняя из более грубой и
мохнатой, похожей на козью. Но не это главное — она была на меня
безбожно мала. Рукава едва доставали до середины предплечий, а
подол, который доходил аборигенам до самых колен, едва прикрывал
ягодицы. Та же история и со штанами. Зато шапка, видимо, из-за
отсутствия копны волос, наоборот велика.
Дополняли этот ансамбль сапоги, типа унт и варежки. Повезло
только с обувью. Она идеально подошла по размеру. Хорошо, что для
моего роста, у меня не самые большие ноги. Действительно повезло. В
противном случае, даже не знаю, что бы я делал.
Новое одеяние из-за неподходящего размера, нещадно продувалось,
но это было однозначно лучше, чем ходить голышом.
Самой смешной частью экипировки, стали очки, в прямом смысле
этого слова. Из кожи, коры и, разумеется, без стёкол. Вместо них,
узкие прорези. А крепилось это чудо к голове при помощи кожаных
шнурков. Насколько я понял, это приспособление нужно для защиты
глаз от отражённого ультрафиолета.
Я представил свой вид и пожалел, что не могу взглянуть на себя в
зеркало. Наверняка оборжаться. Следующая мысль возникла о шкурах и
как они, и их хозяин начинают по весне кишеть вшами и прочими
паразитами. Меня тут же передёрнуло от омерзения. Тело даже начало
зудеть, будто меня уже искусали. С трудом удалось отогнать эти
мысли прочь.