Связываться мне с ним резко
перехотелось. Такого лучше прибить с безопасной дистанции. Я
вспомнил, как один раз, зимой, меня попытался ограбить один
обдолбыш. Не знаю, под чем он был, но тот факт, что даже попадание
в ногу из травмата не заставило его поморщиться, меня, мягко
говоря, удивило. С горем пополам мне тогда удалось от него
отделаться.
Но тогда был травмат. А сейчас
передо мной, судя по всему, стоит такой же обдолбыш, вот только
травмата у меня нет. А у обдолбыша в руках топор, которым он явно
хочет меня покромсать. Такого лучше прибить с безопасной дистанции,
вот только ничего у меня…
А, черт! Как я мог забыть про
метательные топорики у меня за поясом?
Я просто уронил свой топор, который
до этого держал в правой руке, выхватил их один за другим и бросил
в противника.
Скорость бросков была такой, что
увернуться от них лично я бы точно не смог. Тем более бросил на
опережение – первый точно в цель, два других по разные стороны.
Ожидал, что если противник все же сможет увернуться, тот тут же
получит следующим.
Да вот только все пошло совершенно
иначе, не так, как я ждал.
Первый мой топорик противник
попросту отбил, от второго уклонился, а третий и вовсе поймал.
Как такое вообще возможно?
Галнинг радостно ухмыльнулся, глядя
на ошарашенного меня.
А в следующее мгновение повернулся
корпусом и бросил пойманный топор в лежащего на палубе и
продолжавшего изрыгать ругательства и угрозы Стеки.
Тот запнулся на полуслове. Изо рта
вырвался предсмертный хрип и Стеки затих, глядя открытыми глазами в
никуда.
Вот ведь, паскуда!
Я не терял времени, пока обдолбыш
убивал Стеки – подхватил брошенный мною ранее топор и бросился в
атаку. Противник этого ждал и отреагировал моментально – отклонился
от удара с правой, поднырнул под левую руку, отпрыгнул назад,
продолжая по-идиотски лыбиться.
Но я шагнул вперед, не позволяя ему
разорвать дистанцию, и снова махнул топорами. В этот раз противнику
пришлось хуже – он уже не только уворачивался, но и отбил один из
моих ударов собственным топором. Но отбил как-то слабо, немощно.
Сколько же у тебя «силы», засранец?
Я провел целую череду ударов, и
враг, наконец, перестал лыбиться. Теперь он был сосредоточен и
внимателен. А меня начало накрывать той самой волной ярости,
которая предшествует впаданию в боевой транс.