Похоже, поздно взмолился: хлопанье
крыльев стихло, и следом раздался оглушительный, неповторимый
треск. Дирт стремительно оттянул тетиву, выстрелил в уже
дернувшееся животное, после чего оставалось печальным взглядом
проводить улепетывавшую косулю, так и не ставшую добычей.
Он поднял голову, нехорошим взглядом
оценил продолжавшую стрекотать сороку. Прикончить шумную тварь?
Отомстить за ее гнуснейшую подлость? Да ну ее, еще стрелу потеряет.
Нечего мараться о глупую негодяйку, себе же хуже сделала. Сохраняй
она тишину, могла бы всласть поклевать склизкие кишки, оставшиеся
после свежевания туши. Крикливые белобоки обожают разорять чужие
гнезда, пожирая яйца и птенцов, но и падаль уважают немногим меньше
воронья. Да и не только они: в лесу ее почти все уважают.
Стрела, перерубив пару веток, по
самое оперение зарылась в изъеденный гнилью ствол давно упавшей
сосны. Удачно получилось, недолго пришлось искать. Осторожно ее
вытащив, Дирт проверил заточку наконечника и состояние древка,
после чего спрятал в колчан. Покосился на Солнце. Высоковато успело
подняться. Очередное неудачное утро: он опять вернется без добычи.
Ну что ж, может быть повезет завтра, или в Хеннигвиле что-нибудь
изменится в лучшую сторону.
Вершина была уже рядом, когда Дирт
заметил гриб. Настоящий белый гриб, с прошлого года их не видел:
тугой, с непомерно раздутой понизу ножкой и чистенькой тугой
шляпкой. Хорошая примета - это ведь первый, и появился он не просто
так, а с целью разведать обстановку. Если вылез один, значит и
другие следом попрут, они не испугаются исчезновению разведчика.
Этот склон получает много тепла, вот и опередил своих собратьев.
Будет чем сдобрить похлебку - это куда лучше того, что в нее
приходится бросать последнее время.
На вершине остановился. Лес здесь
расступался, будто опасаясь приближаться к древнему капищу: восемь
каменных столбов, расположенных по кругу, узкие плиты, уложенные на
них поверху и черный, в пятнах серого лишайника, алтарь посредине.
Если приглядеться, там и сям можно было заметить следы давних
раскопок. Это Дирт, будучи совсем еще глупым пацаном, рыл ямы в
надежде поживиться древним золотишком.
И что бы он потом делал с найденным
золотом? Вот ведь дуралей...
Но сейчас Дирт вырос и значительно
поумнел, потому даже не покосился в сторону своих мальчишеских
экспериментов. Он неотрывно смотрел вдаль, на ту линию, где небо
сливалось с насыщенной синевой моря. Там можно было разглядеть
россыпь едва заметных бугорков. Крошечный архипелаг: шесть
каменистых островков, он был там однажды, с рыбаками. Им тогда
пришлось поспешно вытаскивать лодки на галечниковый пляж, спасаясь
от приближающейся грозы с неминуемой бурей. Ничего интересного Дирт
там не нашел, как ни старался, зато с пригорка смог взглянуть еще
дальше, и там уже не увидел никаких признаков суши: только
воду.