- Эй! Ты! Мальчишка! Говори! Ты
принес добычу из проклятого леса?!
Дирт поднял пустые руки, неохотно
крикнул в ответ:
- Дичи мало, и она пуганная. Ничего
не принес.
- Видите! Даже у этого пустоголового
безбожника, ничего не получается. Демоны взялись за нас всерьез,
даже дичь распугав. Мы заплатим им, чтобы выжили наши дети. На этот
раз заплатим, как это ни больно. Пусть только отстанут. Оставят нас
в покое ненадолго. А там вернется рыба, соберем щедрый урожай. Мы
не будем голодать.
- И чего же мы им дадим? - ворчливо
спросил Фроди, до последней крайности раздраженный вынужденной
трезвостью последних месяцев.
- А что нужно демонам? Разве сами не
знаете? Грешные души и свежая кровь. Души, даже грешные -
собственность Господа нашего. Им остается лишь кровь. Мы оставим
возле леса корову. Старую корову. Жалко ее, но у нас нет другого
выхода.
- Они же корову порвут или заберут! -
охнула Сигруна.
Учитывая ее хроническую тупость, Дирт
стал свидетелем случая прямо-таки гениального предвидения
будущего.
- Нет, - подтвердил преподобный. -
Демоны не едят мясо. Они насытятся ее кровью и перестанут насылать
на нас беды.
- А когда опять проголодаются, то что
будет? - не унималась разволновавшаяся старуха.
- Тогда тебя оставим возле леса, ты
ведь тоже старая, - нагло вклинился все тот же Фроди и сам же
расхохотался над своей шуткой.
Смеялся он один: остальные были
серьезными будто на похоронах.
Гермунд, главный рыбак, мрачным
голосом поинтересовался:
- Не мое, конечно, дело, о коровах
судачить, но ведь разговор идет о Русалочке? Так она не такая уж
старая, молоко дает еще.
- Мало молока, - своим неповторимым
скрипучим голосом заявила толстая Хельга. - Уж я-то лучше тебя,
вонючего селедочника, знаю.
- Все равно ведь дает, пусть и мало.
Значит, и к быку ее сводить можно.
- В последний раз у нее мертвый
теленок родился. Пустая утроба, молока мало дает, плохая корова, -
старуха покачала головой.
Гермунд поднял руки:
- Ладно - это твоя корова, ты лучше
знаешь, прекрати в ухо орать. Хоть возле леса привязывайте, хоть
топите с камнем на шее, не мое это дело.
- Я не хочу привязывать ее возле
леса. Но мне опротивело каждый день кормить детей крапивой. Где
твоя рыба, Гермунд? Где?! Как можно голодать, живя на берегу
щедрого моря?! Как?!
- Щедрого?! Совсем сдурела на
старости лет?! Ты разве не знаешь, что рыбы давненько уже нет? Одна
мелочь, да и той так мало, что худую кошку не накормить. К тому же
никакая она не моя. Я тебе что, рыбий пастух? Хозяин селедки?
Император трески?