С тех пор Анна пару раз виделась с
Анастасией Павловной, но держала себя с ней холодно и отчужденно,
изо всех сил хотела таковой казаться. Это явно ранило Анастасию
Павловну, но не вызвало с ее стороны решительных попыток наладить
отношения с дочерью. Вот почему неожиданное исполнение детской
мечты о поездке в Государев дворец было теперь для Анны неуместно и
болезненно. Ее переполняла тревога – с чего вдруг все это? Ей
хотелось хорошенько расспросить своего спутника, но он явно не
желал говорить с ней, и даже имени своего назвать не потрудился. И
вообще, Анне сложившаяся ситуация казалась в высшей степени
странной – не престало министру служить провожатым для девицы, даже
если эта девица дочь великой княгини.
Анна осторожно его рассматривала.
Господин министр смотрел прямо перед собой, и она могла видеть
только его профиль с левой стороны. Лицо его показалось Анне
необыкновенным. Оно могло изображать любую эмоцию, но глаза при
этом оставались неподвижными. Кожа у господина министра была
грубая, загорелая и лишенная румянца, из чего можно было
догадаться, что он много времени провел в военных походах где-то в
южных степях. От дурного зрения господин министр часто
прищуривался, и потому вокруг его глаз рассыпалось множество
неглубоких мелких морщин. Русые усы, как и небольшая борода, были
поддернуты сединой. По лицу господина министра было невозможно
догадаться, добрый он человек или злой, но глаза его смотрели
просто и спокойно, что позволило Анне сделать всего один вывод – он
наверняка очень умен.
Наконец она осмелилась спросить:
- Прошу прощения, но не знаете ли вы,
зачем дедушке понадобилось так срочно меня видеть?
Господин министр повернул голову и
взглянул на Анну сверху вниз с некоторым подобием усмешки.
- Очень досадно, что мне приходится
напоминать вам об этом, сударыня, но кем бы ни приходился вам
государь, вы можете называть его не иначе как «Его Величество Павел
Николаевич».
- Извините, - Анна была готова
провалиться сквозь землю.
«Чему тебя только учили!» - подумала
она и еще гуще покрылась краской.
Но господин министр сделал вид, что
ничего не заметил. Помолчав минутку, он заговорил сам:
- Вы ведь понимаете, Анна Максимовна,
что вас бы не стали отрывать от учебы ни с того ни с сего.
«Скорее, ни за что бы ни вспомнили
обо мне!» - подумала Анна.