Тем временем из заветного коридора,
где находились покои членов государевой семьи, вышла худая женщина
в строгом платье непонятного темного цвета и с пенсне на носу.
Господин министр бросился ей навстречу.
- Госпожа Киселева, слава Солнцу! Мне
срочно нужен ваш супруг.
- Прошу прощения, Ваша Светлость, но
Михаил Иванович занят Его Величеством.
- Государь принимает?
- Нет. Они в покоях наследника с
самого рассвета. Никого впускать не велено.
Вдруг со стороны лестницы раздался
громкий голос:
- Владимир Петрович, Владимир
Петрович! Наконец-то я вас отыскал! – в дверях появился молодой
офицер.
- Что же вы так орете, Рогожин! –
зашипел Владимир Петрович (именно так звали министра), - Или
забыли, где находитесь?
- Прошу меня извинить, - офицер
снизил тон и повинно качнул головой, - но у меня дело, не требующее
отлагательств. Генерал Филиппов телеграфирует с границы. Гриф –
секретно.
- Совершенно безумный день! –
проворчал министр, - Идемте.
Офицеры скрылись, вслед с ними
исчезла и дама в пенсне. Даже солдат, который нес вещи Анны,
поставил чемодан возле кушетки и тоже ушел. Анна осталась в зале
совершенно одна.
Было тихо. Лишь издалека, будто
откуда-то снаружи доносились звуки голосов. Монотонный стук часов с
маятником создавал напряженную, официальную атмосферу. Анна сидела
безукоризненно прямо, расправив плечи и приподняв подбородок. В
такой ответственный день ей нужно было предстать во всей красе, не
зря же ее семь лет мучали уроками этикета в пансионе. Она ожидала,
что сейчас в залу войдет какой-нибудь услужливый человек и проводит
ее в приготовленные для нее покои. Там она привела бы себя в
порядок, переоделась из форменного платья во что-нибудь более
подобающее и пошла наконец к маленькому брату. Анна подарила бы ему
плюшевого зайца и рассказала, что она его сестра, ведь ему
наверняка никто не рассказал прежде. Костя бы очень обрадовался и
непременно скоро пошел бы на поправку. Мечты рисовались в ее голове
так складно, и Анне казалось, что иначе и быть не может. Но прошла
уже четверть часа, а никакого услужливого человека так и не
появилось. Анна начала было волноваться, но успокоилась мыслью, что
все во дворце очень заняты болезнью Кости, но про нее обязательно
вспомнят и очень даже скоро. Еще и извиняться станут за
недостаточно радушный прием.