Встретил,
и, лидируя, повёл за собой, а когда приблизился, несколько раз
выстрелил в сторону целей ракетами чёрного дыма, и в воздухе
повисли дымные стрелы, вдоль которых и двинулась первая тройка
бомбардировщиков, в то время как остальные двинулись вокруг цели,
как хищники, выбирающие место для удара. Самолёты резко снизились,
и первая тройка, кажется, едва не задевая поверхность воды,
выстроившись гуськом, понеслась к броненосцу.
- Обратите
внимание, господа, сейчас самолёты резко поднимутся, набирая
рабочую высоту, и чтобы не задеть верхушек мачт.
И, правда:
самолёты сделали небольшую горку, и, приблизившись к цели, один за
другим сбросили бомбы. Было отчётливо видно, как чёрные тела бомб
понеслись вниз, отрикошетили от поверхности и одна за другой
клюнули высокий борт сначала в центре, потом в носу и в корме.
Яркие вспышки взрывов, клубы дыма и летящие обломки… Было видно,
как могучий корабль пытается сопротивляться жестоким ударам, но
тщетно: на смену первой уже мчится вторая тройка, положившая все
свои бомбы в центр корпуса броненосца. Снова серия взрывов и
броненосец, расколовшись надвое, буквально рухнул в морскую пучину.
Носовая часть продержалась немного дольше, и её отбросило от
кормовой на десяток метров.
- Какой
ужас! – воскликнул за спиной кто-то из свитских.
- Да,
господа, мы вступаем в ужасное время, когда личная храбрость и
выучка отдельного бойца не могут дать ему решающего преимущества
перед лицом машины войны. Вспомните, как гибли наши солдаты,
вооружённые гладкоствольными ружьями, под огнём нарезных винтовок и
штуцеров. Приходит время вернуть кое-кому должок.
Мрачное
молчание повисло в кабине. А бомбардировщики тем временем,
встроившись в круг над транспортами, начали по одной сбрасывать на
них более лёгкие бомбы. Все шесть бомбардировщиков отработали
отлично: бомбы попадали либо в корпуса транспортов, либо очень
близко от них, калеча борта. На всех трёх транспортах возникли
пожары, и возник крен: видимо было пробитие днищ.
- Не
жильцы. – резюмировал один из свитских, морской офицер.
А
бомбардировщики, снова построившись тройками, отправились в сторону
аэродрома.
- Остальные
не будут бомбить? – спросил император, но тут же ответил сам себе –
Действительно, нет смысла, лучше сберечь боеприпас. Ужасное оружие
вы сотворили, Пётр Николаевич, просто ужасное! Шесть бомб, и
броненосец порвало на куски. Двенадцать бомб меньшего калибра, и
три совсем не маленьких парохода тонут.