Степанов,
поднявшись метров на сто – сто пятьдесят, начал выписывать круги
над полем, и пролетая над толпой, горстями сбрасывал конфетти, чем
вызвал ещё более буйный восторг. Наконец он направил самолёт вниз,
и очень гладко приземлился, безо всяких там козлов и прочих косяков
начинающих лётчиков.
Зрители
взорвались овациями, а оркестр и небольшой хор грянули «Марш
авиаторов»:
Мы рождены
чтоб сказку сделать былью
Преодолеть
пространство и простор
Нам разум
дал стальные руки-крылья
А вместо
сердца – пламенный мотор!
Всё выше и
выше, и выше
Стремим мы
полёт наших птиц
И в каждом
пропеллере дышит
Спокойствие
наших границ!
Самолёт
остановился точно напротив императорской ложи, там, где механики
уже раскатали красную ковровую дорожку. Осталось только чуточку
подтолкнуть самолёт, и вот мичман Степанов, по приставленной
лесенке, спускается на дорожку, по ней марширует к императору и
докладывает:
- Ваше
Императорское Величество! Первый показательный полёт первого в мире
самолёта успешно завершён! Самолёт в совершеннейшей исправности и
готов к новым полётам. Докладывает пилот самолёта, мичман
Степанов!
Император
вышел из ложи и по двум ступеньками спустился вниз. Глаза его
сияли, лицо было совершенно одухотворённым. Ещё бы! Такой триумф
его державы в глазах всего мира! В три шага он приблизился к
мичману и крепко его, обняв троекратно расцеловал.
- Благодарю
за службу мичман! Поздравляю Вас старшим лейтенантом и орденом
святой Анны! – император, сняв с груди орден, прикрепил его на
куртку Степанова. Тот автоматически рявкнул положенный ответ,
затерявшийся, впрочем, в восторженных возгласах
присутствующих.
- Так
говорите, готовы ещё раз взлететь?
- Так
точно, Ваше Императорское Величество! Готов даже поднять с собой
пассажира! – и стрельнув взглядом в сторону Можайского, уточнил –
только небольшого роста и веса, так как самолёт ещё опытный,
маломощный.
- Вот как?
А я, грешным делом, хотел попроситься с Вами. Но может кто-то ещё
пожелает?
На первый
план выступил смутно знакомый мне, невысокий и худощавый ротмистр в
мундире лейб-гвардии гусарского полка.
- Ротмистр
Иванов Максим Сергеевич. Разрешите мне, Ваше Императорское
Величество!
- Ну
ротмистр, если Вы того желаете, извольте!
Можайский и
Степанов тут же отвели ротмистра в ангар, откуда тот вышел с головы
до ног облитый в чёрную хрустящую кожу. Вдвоём со Степановым они
уселись в самолёт, и под восторженные крики присутствующих пошли на
взлёт.