- Пётр
Николаевич, вы не забыли о недужной руке германского принца? Как бы
нам не получить неприятностей по сему случаю.
- Ну что
тут поделаешь, Андрей Антонович, в данном случае мы совершенно
бессильны. Самолёт проверят и испытают, и я возьму принца в
ознакомительный полёт. М-да! Так скажу, Андрей Антонович: надежда
только на то, что Вильгельм со временем сам охладеет к авиации. Или
врачи ему запретят. – но последнее я буркнул уже про
себя.
Тем
временем уже на второй самолёт установили крылья, и приступили к
монтажу винтов. Одновременно другая бригада проверяла работу тяг
руля и элеронов.
Часа через
три я повёл Вильгельма на обед, уже накрытый в салоне. Принц так
увлёкся новой игрушкой, что даже не хотел снимать с себя лётной
формы. Однако, оглянувшись на меня и на своих свитских, принял
серьёзный вид и переоделся к трапезе. Разговор за столом, конечно
же, крутился вокруг самолёта.
- Пётр,
каков будет ваш следующий шаг? – взволнованно спросил
Вильгельм.
- Всё
просто: после обеда, присутствующий здесь старший лейтенант
Степанов испытает в воздухе собранный самолёт. Иван Александрович
на этот момент лучший пилот в мире. После него в полёт отправимся
мы с вами. Разумеется, если Вы этого желаете.
- Полёт –
это прекрасно, но я спросил о другом. Я слышал, что вы собираетесь
строить самолёты на продажу?
-
Собираемся. Нужно же где-то брать деньги на исследования и
строительство новых самолётов, не правда ли? Но это дело не скорое,
судите сами: только в том самолёте, который Вы лично видели,
заложено около пятидесяти изобретений. Из них защищены патентами
только восемнадцать, а остальные пока находятся в стадии
рассмотрения. А ещё готовятся к подаче в патентные бюро не менее
сорока патентов, в основном касающихся органов управления
самолёта.
Застольный
разговор вился вокруг самолёта и желания всех присутствующих
офицеров свиты принца совершить полёт. Однако, на мой внимательный
взгляд, далеко не все господа офицеры на самом деле горели желанием
отрываться от земной тверди, а болтали о своём желании лишь для
того, чтобы угодить начальству. Ну и ладно, силком в самолёт никого
пихать не собирается, прокачу только принца, а у остальных будет
прекрасная отговорка: не взяли, мол.
Когда мы
вышли на лётное поле, куда выкатили самолёт, старший механик отдал
рапорт о готовности. Степанов занял место в открытой кабине и
провёл проверку по полной программе: прокатился по полю до конца
полосы и обратно, совершил три подлёта по прямой, два подлёта по
кругу на минимальной высоте, и, наконец, поднял самолёт на
максимальную высоту: около пятисот метров. Сделав несколько кругов,
Степанов приземлился, причём остановился он как раз напротив меня с
принцем. Как он умудряется останавливаться там, где надо, не имея
тормозов, для меня остаётся загадкой. Впрочем, в блокноте я сделал
пометку: «оборудовать самолёт тормозами».