И мы пошли
в цех, где налаживалось производство трёхцилиндровых авиамоторов.
Приятно посмотреть: просторное помещение мощёное камнем,
электрическое освещение, хорошая вентиляция. Под потолком движутся
два мостовых крана. Рабочие зоны чётко разграничены, никто никому
не мешает. Я подошел к мастеровым собирающим двигатель, они на меня
покосились, но продолжили работу. Инструменты у мастеровых новые,
ухоженные. Сами мастеровые одеты в чистые единообразные
комбинезоны, выглядят сытыми и довольными. Это хорошо.
- Господа,
не обращайте на меня внимания, я просто хочу посмотреть, как вы
работаете. – сказал я рабочим, а они просто кивнули в ответ, мол,
хозяин барин, и продолжили заниматься делом.
Это хорошо.
Значит, мастеровые не боятся начальства.
Порадовало,
что мастеровые в процессе работы пользуются чертежами и
технологическими картами, причём делают это привычно. Порадовала и
другая деталь: рядом с опытными мастеровыми, что называется на
подхвате, работают и подростки, судя по всему, ученики заводского
ремесленного училища.
Помню, как
мой старший брат, отучившись два года в фабрично-заводском училище,
отправился на заводскую практику. Первое время он приходил
недовольным: уж очень круто взялись за него рабочие его бригады. Уж
и курить ему запретили, а о выпивке он и мечтать не мог. Зато все
учили. Учили не только рабочей специальности, где масса всяческих
тонкостей, но и рабочей гордости. Рабочая гордость — это дотошное
исполнение своих обязанностей и помощь брату по цеху, если у него
что-то не ладится. Это постоянное самообразование, изучение не
только своего направления, но и всего, с чем соприкасаешься.
Наконец, это подтянутый, чистый и аккуратный внешний вид. Чего
греха таить, Димка в детстве был изрядным свиньёй, не слишком
обращавшим внимание на чистоту рубашек и штанов. Но спустя каких-то
три-четыре месяца на заводе он превратился в чистюлю и аккуратника.
Чтобы у Дмитрия были не отутюжены брюки, и он вышел в пыльных
башмаках? Даже вообразить такое стало невероятно. Что любопытно,
Дима раньше страдал от девичьего невнимания, а теперь… Теперь он
мог бы порхать с цветка на цветок, компенсируя себе прошлое
невнимание, но… рабочая гордость не позволяет. Дмитрий женился, и
семья его стала образцом советской ячейки общества. Настоящей
рабочей семьёй. А я подался в богему, но там, к величайшему
сожалению, совсем другие нравы. Нет, я не опустился до общего
уровня, но всегда хотел быть настоящим промышленным пролетарием.
Жаль, что не сложилось