Я только сейчас заметил, что Алекс с Антигоной выглядят как-то
не так. Алекс щеголял камуфляжной курткой и охотничьей кепкой,
Антигона - громадным, не по росту, рюкзаком на карбоновой раме...
На их фоне моя гавайка в яркие маки и шорты смотрелись дико, и я бы
даже сказал, неэтично.
- Не ссы, я тебе тоже всё купила, - упихивая в багажник Хама
объёмистый рюкзак, утешила Антигона. - Шеф так и сказал, что ты не
врубишься.
- Ну прямо родная мамочка, - буркнул я.
- А кому щас легко? - философски вздохнула девчонка и пошла к
водительскому месту.
Была она маленькая, мне по грудь, тощая, что твоя жердь, с
веснушками, покрывающими всю площадь детского, почти не
сформировавшегося тела.
Нет, целиком я его не видел. В смысле - Антигонино тело...
Просто все, доступные для обозрения места, были у неё
конопатыми.
Её конопушки не были похожи на благородную золотую россыпь,
покрывающую молочную кожу Мириам. Антигона была словно обрызгана из
краскопульта, щедро, с размахом. Мне очень нравилось.
Алекс устроился сзади, на широком, как диван, сиденье. Подложив
под голову свёрнутую ветровку, он прикрыл глаза, и пробормотав: -
Разбудите, когда будем на месте... - захрапел.
- Куда едем-то? - спросил я, устраиваясь рядом.
В багажнике Хама я заметил несколько футляров из жесткой
кордуры, и теперь гадал, что там: удочки, или ружья.
- На дальний край Ладожского озера, - охотно пояснила Антигона.
За рулём Хама она смотрелась почти комично: мелкая козявка на
широком сиденье, и чтобы смотреть на дорогу, ей приходилось
вытягивать шею. - Там у нас дачка.
- Дачка?
- Имение покойного батюшки Александра Сергеевича. Деревня в
полтораста душ и господский терем.
- Так господин Голем ещё и рабовладелец?
- Но-но, - Антигона ловко закурила одной рукой и выпустила дым в
окошко. - Крепостное право у нас давно отменили. А люди там живут
особенные - те, кому в городах и современных коттеджных посёлках не
нравится. Впрочем, сам увидишь.
Вопреки давней моей нелюбви спать в автомобилях, я уснул. Причём
так крепко, как давно уже не спал.
Наверное, сказывалось само ощущение дороги, перемены места - в
городе я привык, что нападения можно ожидать в любой миг, хоть бы и
в собственной постели. Почему-то казалось, что сейчас, в данный
момент, никто не знает, где мы.
Чувство было приятным. Почти как в детстве, когда я, играя в
"крепость", прятался под столом в гостиной, скрывшись ото всех за
широкой бахромой бархатной скатерти...