Так было с Льефом и Руном.
Перед тем, как вместе отправиться в первый бой, они вышли на середину долгой отмели и срезали большой пласт дёрна, оставив его края прикрепленными к земле. Подставили под него копья с рунами такой длины, что стоя можно было достать рукой до того места, где наконечник соединялся с древком. Пройдя под дёрном, оба пустили себе кровь. Она потекла по земле, и перемешались земля и кровь между собой. Мужчины опустились на колени и дали обет хранить верность друг другу весь век. Они поклялись мстить друг за друга, как брат за брата, и призвали в свидетели всех богов.
Названые братья коснулись земли, а, встав с колен, заключили друг друга в объятья. Клятва давалась один раз на всю жизнь. Каждый из мужчин в любой миг был готов защитить брата и в битве, и в мирной жизни. А когда ход времени призывал побратимов отойти от боевых дел, то и дома свои они строили недалеко друг от друга — чтобы по-прежнему иметь возможность помочь. Души их связывала между собой общая кровь. Если же валькирии уносили одного в чертоги Вальхаллы, то второй должен был отомстить за него.
Вместе ступали они на палубы драккаров. В битвах с неприятелем корабли их стояли борт о борт. Если же случалось так, что оба оказывались на одном драккаре, то один всегда занимал место у мачты, где кипел самый лютый бой, а другой – у побратима за спиной.
— Я люблю Руна, — повторил Эрик, — но я не уверен, что из него получится хороший конунг. Или хотя бы хороший король. Но ты всегда был при мне, так же, как он. Ты знаешь, что у отца твоего есть со мной родство.
Льеф молчал, понимая, к чему клонит Эрик, но не зная, что сказать в ответ.
После смерти конунга титул не передавался по наследству — хотя новым и становился чаще всего сын прежнего. Конунгом мог стать любой, кто имел хотя бы дальнее с ним родство. Законность происхождения была не важна.
— Ты знаешь, конунг, я никогда не стремился к власти. И тем более не желал отнять её у брата.
Эрик снова взбил подушку и задумчиво произнёс:
— А может, так и должно быть? Может, власть сумеет удержать тот, кто никогда к ней не стремился?
Льеф молчал, и конунг продолжил:
— Тот, кто займёт моё место, станет и первым воином, и верховным жрецом. Он будет вершить суд и созывать дружины со всех земель. Решать, отправится ли войско в поход. Наказывать преступников, а иногда и сам станет сжигать дома тех, кто преступил закон. Но он и должен будет защищать берега нашей земли от набегов недругов, хранить мир и безопасность наших людей. Дело не в том, чего хочет каждый из нас. Дело в том, кто сможет нести бремя королевской судьбы.