Я покачала головой, уткнувшись носом в
тихого, настороженного косолапика. Ничего я не знаю. Как понять,
что из рассказов Люка о себе было правдой, а что ложью? Хотя нет,
кое-что я знаю. Мне плохо без него. Я веселюсь, гуляю, работаю — и
безумно тоскую по его голосу, по иронии, по взгляду, от которого я
так остро чувствую мир.
— Прежде всего нужно дождаться
возвращения Ани, Марин, — сказала Василина твердо, так и не услышав
моего ответа, — и надеяться, что помолвка будет расторгнута. А что
делать… Я бы сказала: забудь о Кембритче, хватайся за Мартина — он
никогда не заставлял тебя плакать. Но я не могу решать за тебя. Об
одном прошу: не спеши. Разберись в себе. Если вам, — она снова
вздохнула, будто заставляя себя произносить эти слова, — суждено
быть вместе, то вы будете. Но готова ли ты отдать себя и свою силу
за несколько ночей? Дать ему кровь Рудлогов без брака? Достоин ли
он этого?
Я взглянула на нее, и она прочла ответ
в моих глазах. Погладила меня по голове, улыбнулась
тревожно.
— Запрет на приезд в Рудлог я отменять
не буду, — произнесла сестра ровно, — но если я правильно все
поняла про Кембритча и если ты ему действительно нужна, Марина, то
его это не остановит.
Мариан Байдек, договорив с
гвардейцами, которые несли караул в Семейном крыле, направился к
покоям принцессы Марины за супругой. Он проводил Василину с приема
— ей показалось, что сестра была чересчур бледна и нервозна, — и
заодно планировал заглянуть вместе с женой к детям, посмотреть, как
проходит знакомство маленьких мужчин и огромных щенят.
Мариану оставалось шагов двадцать до
двери, когда та распахнулась, и из комнат третьей Рудлог вышел
странно собранный и резкий Кембритч. Остановился, увидев Байдека,
дернул головой и поклонился. Настораживающе сдержанно.
— Ваше высочество, — а вот взгляд у
него был тяжелый, будто пьяный, и голос сиплый, затрудненный,
словно он выталкивал из себя слова, — простите за дерзость, но там
сейчас, похоже, чисто женский разговор начался. Мне пришлось
удалиться, увы. Думаю, не стоит им мешать.
— Виконт, — медленно и угрюмо
проговорил Мариан, оглядывая Кембритча с головы до ног, — что вы
здесь делаете?
Люк дернул уголком губ, усмехнулся.
Ладонь его сжалась в кулак, он стиснул зубы, посмотрел на стену — и
медленно разжал пальцы.