А через несколько лет из-под могилы
поднялась яблоня. Необычная, с шестью стволами, оплетшими тяжелую
гробницу великого вождя и снова соединившимися над ней. Яблоня
пошла в рост и вширь, подняла саркофаг на высоту, пробила корнями
камень, уйдя куда-то в неведомые глубины, и раскинула свою крону
над островом. Саркофаг и сейчас был виден в десятке метров над
землей, мерцающий зеленью, как огромный неограненный изумруд в
древесной оправе.
До яблони оставалось несколько
десятков шагов, когда давление гнева стало невыносимым — и Бермонт
рухнул на колени, склонил голову.
— Верни ее мне, отец, — произнес он
громко. Я виноват; накажи, как посчитаешь нужным. Только верни
ее.
Остров завибрировал от нутряного
земляного рычания — и заревели, расходясь к берегам озера,
поднявшиеся высокие волны. Громко хрустнула отломанная яблоневая
ветка — и на спину склонившегося короля обрушился тяжелый удар,
оставляя красный рубец. Демьян только сжал зубы и склонился еще
больше. И лишь вздрагивал, когда на спину опускался очередной
удар.
Остановился праотец, только когда
ветка разлетелась, не выдержав силы воспитательного рвения.
— Уходи, — раздался тяжелый рык, — и
не смей возвращаться. Будет тебе урок.
— Не пойду, — упрямо сказал Демьян. —
Верни ее, отец. Год здесь стоять буду, два, пока не смягчишься.
Верни.
— Выкину, — сердито рявкнули рядом с
ним. Но уже без истовости, с усмешкой. Мохнатая лапа прошлась по
спине, снимая боль, залечивая раны. Погладила по голове. — Не за то
бил, сын, — сказал уже низким человеческим голосом, — что зол на
тебя, а в науку, чтобы думал впредь, за что ответственен. Раз
пришел, не спрятался, не испугался, да и вину признал — скажу тебе.
Над душами я не властен, однако жди Михайлова дня. Если и вернется
она, то только тогда, когда звери и люди ближе всего друг к другу.
Больше ничего не открою. Сейчас надо нам беречь силы, сын. И ты не
подводи меня впредь.
Бермонт поклонился, так и не
обернувшись, — а пространство вокруг поплыло, и он выпал на снег
прямо перед ожидающим его листолетом. Оттуда выскочили охранники,
глядя, как поднимается с земли нагой король — а сверху на белый
покров красно-желтым сочным дождем сыплются спелые ароматные
яблоки.
***
Игорь Иванович от уколов, примочек и
виталистических процедур проспал почти два дня. Только просыпаешься
— тебе вкатывают антибиотик, кормят, провожают до удобств и снова
зовут виталиста. Мышцы периодически прихватывало судорогами, и тело
болело так, будто он неделю в одиночку камни ворочал. «Воздействие
тока, — объяснил доктор, — вы еще легко отделались, чудо, что не
парализовало».