Сейчас дело было провалено с грохотом и жертвами — и по его
вине. Слишком привык полагаться на удачу, проскакивать в игольное
ушко.
И Люк по привычке затаился, наблюдая и анализируя. И выстраивая
приоритеты.
Прежде всего — не дать дорогим гостям, спустившимся на
праздничный обед, заподозрить неладное. И боги с ними, с ледяными
глазами Ангелины Рудлог, которая определенно что-то чуяла, или с
мрачным взглядом принца-консорта. Мать и красноволосый дракон — вот
кто Кембритча беспокоили по-настоящему. Леди Шарлотта слишком
хорошо знала сына, чтобы не понять, насколько он взвинчен и
растерян, а Нории, хоть и действовал умиротворяюще, казалось, видел
его насквозь.
Второе — не допустить, чтобы при всех сорвалась Марина. А она
вполне могла дойти до точки кипения, и поэтому Люк контролировал и
себя, и ее, вслушивался в ее дыхание — слышал он его куда
отчетливей, чем голоса общающихся за столом, — и отвлекал, когда
она резко втягивала ноздрями воздух или задерживалась на вдохе,
словно готовясь сказать что-то, что будет уже не поправить. Но и
Марина старалась, очень старалась. Иногда пелена спокойствия
прорывалась, и тогда она впивалась ему в руку ногтями или шептала
на ухо слова ненависти — но он был рад и этому. Касается.
Приближается. Хочет сделать больно. Значит, не все равно, что бы
она ни говорила. Мало ли что женщина может сказать в ярости.
Особенно когда он так напортачил.
И третье — оставить Марину сегодня в замке Вейн. Рядом. Иначе
она много чего надумает в его отсутствие, уверится в своем решении,
и переубеждать ее будет в разы труднее. И Люк мучительно соображал,
как это сделать изящно, не вызывая подозрений. Лучше всего думалось
на балконе, да и от вкуса табака и свежего ветра с легкой моросью,
ударяющего в лицо, становилось легче. И даже занывший, словно
сдавливаемый холодными руками затылок почти прекратил болеть.
В очередной раз из-за стола поднялся и дракон. Остальные мужчины
остались за столом. Нории вышел вслед за хозяином замка,
прислонился спиной к холодной стене. Просто стоял рядом и молчал, с
удовольствием вдыхая свежий воздух. От него волнами шло
спокойствие. Взглянул на подозрительно посматривающего на него
Люка, усмехнулся.
— Там, где все полыхает, не помешает немного умиротворения.
— Значит, не показалось, — пробормотал его светлость,
затягиваясь. — Спасибо. Как вы это делаете?