Вокруг мелькали разноцветные трассеры, все пространство затянуло
дымом и россыпями ярких искр — торки воспользовались атакой с тыла
и сейчас наседали на врага с фронта.
Мех Марка вскочил. Ловко и быстро. И это могло бы послужить
очевидным доказательством навыков пилота, вот только Марк,
повинуясь инстинктам, бросил машину в сторону, чтобы уйти с линии
огня если в него успели прицелиться пока он возился на полу. И тут
его мех зацепился ногой за какой-то кабель, или эластичный
трубопровод, из-за чего неудержал равновесия и повалился вперед.
Мех Марка находился на технической платформе у стены, огороженной
только тоненькими реголитовыми перилами, которые его робоброня
снесла не заметив. И снова полетела вниз. В этот раз, мех перед
падением перевернулся вверх ногами и приземлился прямо на пулемет.
Высота падения была сравнительно небольшая, метров в пять. Удар о
стальное покрытие пола был почти нежен и ничего не повредил. Кроме
пулемета. Марк задвигал манипуляторами, пытаясь поднять лежащий на
“спине” мех и остро чувствую свою беспомощность.
Столь яркое появления Марка не осталось незамеченным — на
технической платформе, укрепленной броневыми листами, которая
оказалась выше Марка, стоял вражеский мех. Приблизившись к краю, он
направил на Марка длинный ствол своей “двадцатимиллеметровки”.
Такой же, как у Марка. Они открыли огонь одновременно. Будучи
мишенью, куда более удобной, мех Марка забился как человек под
ударами кулака, от попаданий бронебойный пуль. Из-за этого Марк
никак не мог поймать в прицел врага. И все его снаряды либо
рикошетили от стен, либо бесполезно впивались в потолок.
Один из вражеских снарядов, в вспышке искр пробил броню прямо
перед лицом Марка, разбив ему несколько вспомогательных мониторов.
Другие снаряды, с мерзким визгом, тоже дырявили его бронекапсулу.
Трудно сказать, попадали ли они в него, боли ведь Марк не
чувствовал. И именно в этот момент Марк решил, что надо успокоиться
и сосредоточиться. Он, бы выдохнул, если бы мог, и начал бить
короткими очередями, по два-три снаряда. И уже со второго раза,
загнал оба снаряда снизу в сочленение манипулятора врага. Начисто
отстрелив тому конечность с “двадцатимиллиметровкой”.
Марк снова попытался поднять свою машину на “ноги”. В этот раз
ему это удалось. Привычно ведя робоброню рывками, чтобы не быть
легкой мишенью, Марк одновременно водил стволом пушки по сторонам,
выискивая цель. Цех окрасился в красное и черное, заполнилася огнем
и дымом, с синебелыми кляксами догорающих зажигательных снарядов.
Марк заметил навес у баррикады и повел машину туда. Сверху, прямо
перед ним, упал вражеский мех. Из расколотого бронекокона выпала
оторванная рука. Судя по размеру, она принадлежала астероиднику.
Или ребенку. Марк посмотрел на оплавленные дыры в корпусе. Работа
“сорокопятки”. И тут Марк, словно включил переговорное устройство,
хотя он был на связи с момента активации “стеноломов”. Просто, было
не до разговоров. А теперь он прислушался к тому, что ему
говорят.