— Давай, дщерь, говори. Ты ведь сбила с него спесь?
Эби с готовностью кивнула.
— Я ведь девочка жалостливая, добрая… — она победно оглядела
гостей.
— Мы, Горни, вообще сама доброта, — подтвердил папа. — Если не
трогать наши бороды, молоты…
— Дома, детей, — выкрикнул кто-то.
— Привычки, голос, смех, кузницы… — охотно поддержали тему.
— И смотреть мимо нас, — завершил папа. — И дышать через раз.
Так как ты его пожалела, дочка?
— Я подошла к нему и сказала, что знаю верное средство от
нервной чесотки.
— И что он? — спросила мама, которая слушала рассказ с легким
несвойственным ей беспокойством.
— Спросил, что за средство, — хихикая, продолжила Эби.
Гости затаили дыхание.
— И что ты ответила? — поторопил папа.
— «Грязевые ванны!», — выдавила из себя Эбигейл, сгибаясь от
смеха, и гости вторили ей хохотом. Гномы неаристократично хрюкали,
гыгыкали, подвывали, вытирая слёзы салфетками и обмахиваясь. Их
племени, по легенде созданному из каменной пыли, любая грязь была
нипочем.
— Так, значит, Вудхаус не любит ручки пачкать, — отсмеявшись и
пополнив потраченную энергию половиной гуся, некоторым количеством
сочных шницелей и хорошим глотком крепчайшей настойки, лерд Горни
вернулся к делам. — И иметь дело с нежитью. Ничего, бусинка, с этой
информацией таки можно работать.
— Жаль, что в нашем благословенном королевстве нет достаточно
непроходимых грязных болот, зловонных трущоб или пыльных-препыльных
подземелий, в которых Белоручка может как следует испачкаться, —
вздохнула Эбигейл и бросила взгляд на соседний особняк. — С теми,
что есть, он, увы, легко справится.
— А склепы на старом кладбище? — подал голос мамин кузен Гаррис.
Родственники здесь вообще были только мамины, потому что дед с
бабушкой Горни уехали в горы, а папа, конечно, был единственным
сыном.
— Я вас умоляю! Да там покойники тихие и, вообще, скука
смертная, — небрежно махнула рукой тетушка Мэ́рин. — Мы в детстве
обожали забираться туда в полнолуние — всё надеялись встретить
вурдалака.
Дядюшка Ве́рнис, муж тетушки Мэрин, мечтательно зажмурился —
видимо, жалел, что тетушке в юности не встретился-таки вожделенный
вурдалак. А может, думал, что встретился, но недокусал — и тетушка
теперь сосала дядюшкину кровь каждый день.
— Склепы, говоришь? — папа Горни одобрительно прищурился. — А
как насчёт древних городских катакомб? Дэ́ррик, тебе вроде
докладывали, что в катакомбах пошаливать начали, нечисть там
объявилась, так?