Леди Горни не намерена была пропускать мимо ушей оскорбительные
намёки.
— Если твой сын такой умный, то как моя «глупышка» смогла
обвести его вокруг пальца? Просто ягненок беспомощный, а не
претендент на должность придворного мага!
Леди Вудхаус сжала салфетку с такой силой, словно это была
короткая шея её собеседницы.
— Если твоя дочь лучше во всех отношениях, — сказано было таким
тоном, что понятно было, что леди абсолютно уверена в обратном, —
то для чего она прибегла к такой низкой уловке?
Замаячила позиционная ничья. Официант принёс горячее.
— Ну хорошо, пусть испытание в Долине Пегасов пройдёт гладко, —
сменила тему леди Элинор, принимаясь за отварную рыбу. — С помощью
Натаниэля или без, но Эбигейл получит эти гривы, волосы или
что-там, — сделала она небрежный жест. — Но катакомбы! И нежить!
Интересно, придумал бы твой муж такое испытание, если бы знал, что
его доченьке тоже туда лезть придётся?
Да, эльфы тоже умели быть ядовитыми. Леди Горни вспыхнула.
«Туше», — подумала леди Вудхаус.
— Хорошо, что мы разумны и можем скорректировать чрезмерное
усердие наших любимых супругов, — примирительно сказала леди Агнес,
разрезая отбивную с кровью. — И подготовиться.
— Да, — вздохнула леди Элинор. — Главное, чтобы с детьми ничего
не случилось!
***
Королева Миррей, приняв решение, сразу начинала претворять его в
жизнь. Именно поэтому она передала приказ магистру Корнелиусу
сопроводить ее на короткую прогулку после завтрака.
Магистр ожидал ее у выхода из дворца, у крыльца, подтянутый и
спокойный. Но, увидев повелительницу в розовом платье с заниженной
талией, он замер, зацепившись глазами за ее локон, и вытянулся как
на параде.
«Перебор, — с удовольствием подумала ее величество, — надо было
не сразу заходить с розового».
Магистр все молчал и не шевелился.
— Я прекрасна, да, Корнелиус? — снисходительно решила она
помочь.
— О да, ваше величество, — он наконец-то отмер и поклонился, —
вы чарующи. Это утро великолепно, но вы его затмили.
— Ах, Корнелиус, и когда ты научился так льстить? — и ее
величество благосклонно протянула ему руку, которую он с
готовностью поцеловал.
— Самая льстивая лесть не передаст и малой доли вашего
очарования, — наконец-то в его голосе проявилась шутливость, и
королева положила ладонь ему на локоть и направилась в парк.