С леди Вудхаус в оранжерее они столкнулись у редчайших мхов,
окинули друг друга полными превосходства взглядами и разошлись
вместе со свитами из родственников и подруг.
А на выходе маму Вудхаус нагнал мальчишка — помощник
садовника.
— Вы обронили, леди! — выкрикнул он, сунул ей в руки кружевной
платок и убежал.
— Я вовсе не… — сердито начала эльфийка, но заметила, что на
ткани что-то написано, и поспешно сунула его в сумочку.
— Что такое, Элинор? — участливо спросила ее кузина.
— Платок обронила, — отмахнулась мама Вудхаус и направилась к
дому.
«От Эбигейл нет никаких вестей, — гласила надпись на тончайшем
батисте. — Не писал ли вам сын, леди Элинор? С детьми все в
порядке?»
Сначала леди хотела сжечь платок и не отвечать. Но глаза у
матери Горни были такими тревожными и усталыми, что она не смогла.
Тем более что Нат действительно писал — особенно возмущенно
описывая, как глупышка Горни пошла на хищного морского ежа чуть ли
не в одиночку и теперь лежит, восстанавливается. Но жизни ее ничего
не угрожает.
На следующий день для леди Горни доставили корзину с кузнечными
заготовками.
— Балуешь себя покупками, душа моя? — добродушно спросил папа
Горни, собираясь в клуб.
Леди Агнес кивнула, а через минуту, проводив мужа поцелуем, уже
читала спрятанный в маленькую железную гильзу ответ.
Так завязалась их переписка — мама Горни делилась информацией о
Нате с мамой Вудхаус и наоборот. Затем начались и редкие встречи.
Хитрости, к которым прибегали дамы, чтобы ускользнуть от внимания
мужей и всей столицы, знавшей о противостоянии Горни и Вудхаусов,
сделали бы честь лучшим тайным агентам королевы.
На что не пойдут любящие матери ради знания, что с их детьми все
в порядке — даже на перемирие с заклятым врагом семьи! И пусть в их
общении было довольно колкостей и противостояния, они ухитрялись
получать от него удовольствие.
— Так ты знаешь о коварстве твоей дочери? — сделала новый выпад
мама Ната. — Подумать только, нарушить приказ королевы!
— Это был несчастный… — леди Агнес не договорила под
холодно-яростным взглядом любящей матери. — Это был необдуманный
поступок, но я уверена, что моя девочка не желала абсолютно ничего
плохого Натаниэлю!
— Да, думать — не самая сильная её сторона, как, впрочем, и ...
Ну хорошо, оставим это. Я рада, что дети живы и здоровы.