— Ровным счётом ничего. Этот неуважаемый сначала согласился
отвезти нас кое-куда, а потом отказался выполнять
обязательства. Так что вот, пришлось стимулировать его...
сознательность. Будем улетать, отпустим, и даже денег оставили
этому засранцу. Вы удовлетворены, Александр?
— Ну так... Продолжайте. Что от меня хотите,
и чем это будет мне, скажем так, грозить.
— Да нам просто надо кое-куда долететь. Даём
в десять раз больше стандарта. За срочность
и возможные проблемы. Платим половину сейчас, половину после.
Если сработаемся, контракт продлим. Нам надо хорошо полетать.
И проблем, если боитесь этого, не будет. С нашей
стороны, по крайней мере.
— Ну, если всё действительно так, как говорите...
С моей-то точно не будет.
— Надеюсь на это. Центурион, вылезай!
Гудя и взвизгивая катушками сервоприводов, лязгая
и скрипя несмазанными сочленениями, из вездехода, скинув
прикрывавший его до поры промасленный тент, с некоторым
трудом выкарабкался робот. Александр присвистнул и протянул
поражённо:
— Ябутся слоны... А это-то что такое?
— Это — тяжёлый модуль поддержки пехоты «Центурион».
Имперский. Если что, покрошит кого угодно в капусту. Это
не пугаю, предупреждаю просто.
— Точно не пугаете?
— Точно. Не собираюсь никого принуждать. Даже более
того — можете отказаться, если не хотите нас везти,
поищем другой корабль.
— И вы просто предлагаете вас добросить куда-то?
Именно предлагаете? И говорите, что заплате?
— Именно.
— Гарантии?
— Моё слово.
— Интересно девки... Тонут. Ладно, допустим, тут всё ясно.
Не вижу проблем, отвезу куда надо. Но... есть вопрос. Покуда
его не проясню, никуда не отправимся.
— Да?
— Он, — Александр кивнул на Хосе, — принёс
на борт израненную девушку, всю в крови. Как это
понимать?
— Понимать так, что она — рабыня. Которую
в последний момент спасли от хозяина. Который,
в свою очередь, избивал её до смерти. Это
на что-то влияет? Пусть даже мы сами девку до такого
состояния довели — обычно, мало кого волнует здоровье
и состояние невольников.
— Ну, может и мало кого... Но кого-то всё же
волнует. И я не хотел бы видеть у себя
на корабле живодёров и истязателей.
— Подумать только, кто-то в этом сумасшедшем мире ещё
не лишился человечности...
— Попрошу без сарказма. И не понимаю, что вас
удивляет. Для меня это — норма.
— Ну-ну...