— Тогда я пошел в гараж, — сказал я.
Выслушивать ее бесконечную ругань мне совершенно не
хотелось.
— Знаешь, — остановила меня жена, —
чего больше всего мне хотелось бы на свете?
— И что же? — осторожно спросил я,
предчувствуя какую-то очередную бяку с ее стороны.
— Я хотела бы, чтобы ты оказался на
моем месте! Наконец понял бы, что значит выносить и родить ребенка!
Понял бы на собственной шкуре, как это кормить младенца грудью,
волноваться, не спать ночей, вздрагивать от каждой его
болячки...
— Ну, мать, чтобы это все понять и
почувствовать, нужно стать женщиной, — смеясь, перебил я ее, открыл
дверь и вышел из квартиры.
— Вот именно, я бы очень хотела, чтобы
ты, Князев, почувствовал на себе, каково это быть женщиной! —
сказала мне вслед жена, прежде, чем я успел закрыть
дверь.
Я прошел до гаража, сел на мотоцикл и
решил прокатиться в сторону Волоколамска. Чем это закончилось, вы
уже знаете.
Утром меня разбудила та же самая
медсестра, что сажала на горшок ночью. Сделала укол, измерила
температуру, давление и сатурацию (содержание кислорода в крови).
Потом другая медсестра выкачала из вены целую пробирку крови.
Смотрел на это содроганием, сомневаюсь, что в моем нынешнем теле
столько крови, чтобы ее можно было выкачивать пробирками без всяких
последствий. Потом взяли кровь из пальца. Было очень больно, но я
не заплакал, хотя очень хотелось! Детское тело, детские чувства и
переживания. Я это уже успел почувствовать во всей
красе.
На завтрак принесли нечто странное в
тарелке похожее на сильно разваренную кашу. Так как последний раз я
ел еще в той жизни, то смолотил эту размазню за одну минуту.
Попросил добавки. Не дали. Медсестра сказала, что сразу много мне
нельзя. Пить дали целый стакан жидкого киселя! Правда без
хлеба.
Потом пришла молодая симпатичная
женщина лет двадцати пяти в белоснежном халате со стетоскопом на
шее. Глаз радовало ее милое личико в обрамление русых волос.
Рассматривая ее, сильно пожалел, что теперь я не
мужчина.
— Лада, как ты себя чувствуешь? —
спросила она.
— Хорошо, — ответил я, продолжая
любоваться этой красоткой, — а как вас зовут?
— Меня зовут Эльвира Александровна, я
твой лечащий врач. Вылезай из-под одеяла, я тебя послушаю, —
сказала она, вставляя наушники стетоскопа в уши.
Я сидел на кровати, укутавшись в
одеяло и поджав под себя ноги. Никакой одежды на мне не было, даже
трусов. Не знаю в чем причина, но у девочки Лады почему-то
отсутствовала одежда. Я внимательно осмотрел все окрестности вокруг
кровати, но ничего похожего на одежду не нашел. В палате я лежал
один.