Вскинул пистолет, отчего-то подумав о вовремя приобретенном
оружии. Расстояние шагов сорок. Далековато. Оружие еще не
пристреляно. Да и потряхивает с отвычки, чего греха таить.
Выстрел!
Мужчина остановился так резко, что какое-то расстояние еще и
проехал по подтаявшему снегу, едва не растянувшись на земле. А
потом резко рванул в сторону, стремясь уйти за дом на
противоположной стороне улицы.
Взвел курок. Отжал защелку. Провернул барабан. Готов. Вскинуть
пистоль. Взять упреждение. Выстрел! Мимо! Твою в гробину, душу,
мать нехай!
И снова неизвестный меняет ход своих действий. Ну не носят тут
больше двух пистолетов. Многоствольные игрушки достаточно редки,
потому что при сравнительно низкой надежности стоят баснословных
денег.
Женщина уже в нескольких шагах от Ивана, бежит молча, взгляд
испуганный, но решительный. Как хотите, так и понимайте. Убийца же
вскидывает руку, в которой уже зажат пистолет. Сволочь, решил
достать свою жертву пулей.
А вот не угадал, собака! Третья камора заняла позицию напротив
ствола. Курок уже взведен. Иван выстрелил, практически не целясь,
навскидку, чтобы только напугать неизвестного. Глядишь, рука
дрогнет, и тот промажет.
Но вышло неожиданно удачно. Похоже, свинцовый гостинец угодил
неизвестному в руку. Мужчина вдруг схватился за правое предплечье,
выронив пистолет. Тот, в свою очередь, упав на мостовую, разразился
выстрелом. И что примечательно, пуля провизжала совсем рядом с ухом
Ивана. Или это ему показалось.
Женщина навалилась на него с мощью стенобитного орудия, едва не
опрокинув на мостовую. Хм. Ошибочка. Тут нет мостовой. Лишь
раскисший снег и грязь, еще не прихваченная только-только
начинающим поддавливать морозцем. Ну да удержался, и слава богу. Не
хватало еще изгваздать обнову.
Подхватив женщину за талию, единым махом развернул ее, заводя
себе за спину. Пистоль за кушак, и нож из ножен. Бог весть, как он
собирался противостоять с этой безделкой шпаге. Но страха нет. Оно
всегда легко, когда боишься за кого-то. Потому как тот страх
другой. Не имеющий ничего общего с медвежьей болезнью.
Но неизвестный решил, что с него на сегодня достаточно. Пока
Иван возился с женщиной, пистолем и ножом, того и след простыл.
Никого. Словно и не было. Разве что запах сгоревшего пороха,
разнесшийся по переулку, да белесые облачка, поднимающиеся в
холодное и быстро темнеющее небо.