— Говорят, она первая красавица империи! — довольная тем, что знает больше нашего, похвасталась Гвен. — А еще, у нее волосы такого красного цвета, словно кровь!
Тут она схватила медную прядь своих волос и придирчиво осмотрела ее.
— Интересно, это такие как у меня, или все же и правда красные?
— Не знаю, — честно ответила я ей. — Никогда таких не видела.
В нашем клане, вообще, все были темноволосыми, одна лишь я блондинка, да Моро со светло-рыжими жидкими прядями, которые он, как только не пытался собрать в подобие пышной шевелюры, нося накладки на голове.
Гвен на моем веку была самой рыжеволосой девушкой, еще Игуми, но она подкрашивала свои светлые волосы хной.
— По мне, какая разница, рыжие у тебя волосы или красные? — пожала я плечами. — У тебя и без того очень красивый цвет, локон к локону!
— Да? Спасибо! — все еще хмурое лицо Гвен озарилось благодарной улыбкой. — Просто будь у меня такого удивительного цвета волосы, в меня тоже влюбился бы сам император, или, на захудалый конец, какой-нибудь богатый горожанин. Тогда у нас не было бы проблем с деньгами и не пришлось отдавать последнее забулдыгам, на вроде этого противного Скорпа.
— А то у тебя из-за твоей яркой внешности проблем не было? — как всегда, Игуми не осталась в стороне, она скинула горстку медяков в мешочек и затянула шнурок. — Вспомнить хотя бы Хелегай. И не похоже, чтобы тот вельможа в тебя влюбился до беспамятства, так что лучше уж спустись с небес на землю! Все мужики — одинаковы и нужно им только одно! А некоторым и того хуже…
— Но, говорят, она даже нецарских кровей! — продолжала мечтать Гвен. — Значит, правитель влюбился в нее по-настоящему.
— Ага! — Игуми в своем скептицизме была непоколебима, с грацией борова разрушая воздушные замки подруги. Она заперла замок дорожного сундука с выручкой, — Понятное дело, девка оказалась хитрая просто. Поди ночью дверь спальни не открыла, и его величеству не перепало…
— Вот же тебе больше не о чем болтать! — Шаваро окатила карлицу водой, в которой только что мыла посуду.
— Ты что?! — подпрыгнула на своих коротких ножках Игуми, уронив на пол массивный ключ. — Совсем из ума выжила, дура старая?!
— Делом бы лучше занялась, а то все сплетни собрала в городе! — впервые цыганка проявляла столь бурные чувства. — Вот уж где неуемная натура и язык без костей! Попрыгала бы лишний раз на батуте, вместо того, чтобы шляться к торговкам ерунду всякую подслушивать.