– Внимание! У нас…
Альберт только и успел сгрести растерявшегося Фрица и
кинуться к первому попавшемуся на глаза ходу: створке, которую
можно было вышибить одним ударом плеча.
Вовремя.
Что-то взорвалось совсем рядом. От пришедшего со всех
сторон гула моментально заложило уши. Обдало жаром, толкнуло в
спину – и Альберт лицом вперёд полетел в распахнувшуюся дверцу,
утягивая товарища следом за собой. Вмиг вскипевшее окружение
перевернулось, опрокидываясь в полыхающий горизонт. Броню нагрело
мгновенно, но боли Вольф почувствовать толком и не успел: навстречу
рванула грунтовая дорога, усеянная какими-то осколками.
Последним перед встречей с землёй была неожиданно
отстранённая и спокойная мысль о том, что очки такого знакомства
наверняка не переживут…
А потом что-то грохотнуло прямо над ним, и мир ухнул
в кромешный мрак.
***
Сколько он пробыл без сознания? Казалось, прошла
всего пара секунд. Ожидаемого жара от раскалённых пластин не
чувствовалось, зато ощутимо саднило лицо. Глаза открывались с
трудом, ресницы слипались от натекающей крови, во рту стоял
приторный металлический привкус.
Альберт надрывно пытался вдохнуть, захлёбываясь от
обжигающего глотку воздуха. Откуда-то сверху доносились звуки
стрельбы, крики, что-то снова взорвалось – землю встряхнуло. Всё
расплывалось, преломляясь через уцелевшую правую линзу очков.
Наверху виднелись чёрные силуэты леса и край дороги, за которым
что-то горело и мельтешило, а ещё выше открывалось глубокое
тёмно-синее небо.
Тело едва слушалось, ватное и тяжёлое. Волнами
накатывала слабость, перекрывая чувство самосохранения, воющее, как
отключённый от сети бесперебойник. Альберт не мог заставить себя
сдвинуться, бессильно лёжа на рыхлой сырой земле – похоже, при
падении его на полной скорости вынесло куда-то вниз по склону. Вот
ведь невезуха какая…
Он пошевелился, попытался приподняться. Это было
ошибкой, о чём тут же дал знать зуд – холодящий, пронизывающий
насквозь, от лопаток, сквозь само сердце, вплоть до солнечного
сплетения.
Альберт замер, прислушиваясь к ощущениям. Те ему не
нравились. Очень не нравились.
Он сплюнул кровью, закашлялся. С каждым судорожным
сокращением лёгких этот зуд усиливался, пуская волны холода по
всему телу. Одежда под бронежилетом медленно намокала чем-то тёплым
и липким. Захрипев, Альберт кое-как перевернулся на бок, пытаясь
унять очередной приступ уже тревожно болезненного кашля. Сквозь
подступающую пелену удалось разглядеть полыхающий остов половины
броневика и чей-то буквально разорванный на куски труп
рядом.