– Сердце, так понимаю, тоже жужжалка, – мрачно оценил
Эрвин. – Франкенштейн, доннерветтер!
Йегер вдруг ощутил, что киборг улыбается под шарфом –
всё ещё недоверчиво, но уже без такого, почти физически осязаемого
напряжения.
За окном продолжал шуметь дождь. На стене клацали
допотопные механические часы. Эрвин не помнил толком, где раздобыл
их, но равномерное тиканье успокаивало за работой, если клиент
попадался неразговорчивый.
Киборг наконец позволил себе расслабиться, похоже,
удостоверившись, что Эрвин не представляет для него угрозы и не
собирается никому о нём сообщать.
– Как тебя хоть звать-то, земляк? – спросил техник
спустя несколько минут молчания.
– Вам честно? – не дождавшись ответа, киборг добавил:
– В порту меня обычно краутом называли. Железкой ещё.
Йегер непроизвольно усмехнулся.
В протезах редко бывает много железа. Больше
пластика; лёгких сплавов и полимеров; кремния и искусственной
органики. Тем не менее, стереотип никуда не исчез, только ещё
больше укрепился. Была некая доля иронии в этом «железка»,
клеящегося к киборгам с открыто видимой аугментацией. Железка – ты
и есть железка…
Эрвин и сам такая «железка», пусть и на одну только
руку. Прекрасно знает это отношение, давно привык уже к
пожизненному клейму.
– Как хочешь, – Эрвин пожал плечами. – Мне неважно,
настоящее ли имя. Меня устроит, если ты назовёшься хоть
как-то.
Секундная тишина.
– Фантом, – наконец ответил киборг. – Меня так зовёт
мой… отец, скажем так.
Под «скажем так» могло скрываться что угодно,
недвусмысленно намекая, что гость подразумевает совсем не
биологическое родство, только почему-то не может подобрать других
слов. Но даже приёмный родитель вряд ли будет называть своего
ребёнка таким образом: Фантом звучало не то как прозвище, не то как
позывной.
– Вот как, – протянул Йегер, пинцетом извлекая
оплавленные осколки. – Будем знакомы, Фантом. Меня звать Эрвин.
Впрочем, ты и так уже знаешь…
Про себя техник задумался. Количество аугментации
Фантома указывало на обширные повреждения до её получения. Сама она
явно была нелегальная. Как минимум, если киборг не соврал,
списанная, а значит, и установленная не в лицензированной хирургии,
а профессионалом-одиночкой, вроде самого Йегера. Подобное
случалось, как ни странно, не столь редко, и в свете этого
напрашивалось объяснение: отцом этот человек мог называть кого-то,
кто вытащил его с того света и подарил шанс на новую, почти
полнокровную жизнь.