– Тебя чуть не убила уличная шпана, – старик
попытался мягко осадить вскипевшую машину. – А ты собираешься
переть на AEON…
– Да не собираюсь я, а уже! – отрезал Фантом. – Одним
грёбаным фактом своего существования!.. – и он запнулся, поняв, что
явно превысил децибелы. Закончил уже тише, еле слышно: – Мне нужна
ваша помощь. Хотя бы ремонт, этот протез – и я уйду. Дальше
как-нибудь справлюсь сам.
– Сумасшедший…
Машина, огрызающаяся на AEON с той яростью, с какой
вывернувшиеся из-под контроля военные церебралы огрызались на своих
«ликвидаторов». И где теперь они все? Вряд ли хоть один выжил. Но у
них тоже не оставалось выбора. Никто не дал бы им жить дальше, на
них была открыта охота и путь им был один – в сырую землю, в огонь,
под пули и лазеры, а кому-то наверняка перед этим ещё и обратно, на
опыты. А с этим и его создателем что будет? Хорошо ещё, если их
просто пристрелят по-тихому…
И Эрвина – заодно с ними.
Йегер знал Фантома чуть больше часа, да и то не
уверен был, что «знал» хоть что-то на самом деле. Внутри всё
кричало: бросай ты это гиблое дело, ставь ему чёртов протез, может
хоть все деньги отдать – да не важно, что с ним потом будет! Своя
шкура дороже, собственная жизнь – это всё, что у тебя есть. Пусть
ты ей не особо рад, но расставаться с ней совершенно точно не
хочешь.
Не для того бегал от правосудия столько
лет…
А, может, и для того. Что ещё терять, прозябая в этой
дыре? Вдруг завтра-послезавтра придёт клиент, который решит начать
разговор с выстрела. Или в один прекрасный день не хватит денег на
«крышу». Или случится ещё что-нибудь из ряда вон выходящее.
Неприятности имеют свойство происходить в самый неподходящий
момент, настигая неожиданно, как пуля, оставляющая с удивлёнными
глазами лежать на земле, в растекающейся луже крови.
За всё то, что он сотворил в прошлом, его должны были
уже много-много раз убить. Хоть Йегер и не хотел в этом
признаваться даже самому себе, он был уверен, что рано или поздно
кара его настигнет, в какой бы то ни было форме, и вряд ли это
будет форма конвенционных «охотников». А нет – так сам когда-нибудь
не выдержит. Без того потихоньку сходит с ума, и тут на его пороге,
спустя столько лет, вдруг появляется другой немец. Пусть даже в
форме живого робота, созданного соотечественником.