— Средний назад! — Степан Осипович
на глаз отсчитал полмили. — Старпом, гляньте карту. Южнее Гохланда
хорошая глубина?
— Так точно, ваше высокоблагородие.
Но обходить минные поля — миль сорок.
— Столько времени англичанам не
дадим. К погружению стоять! Средний вперед. Право руля. — Макаров
спустился в центральный пост и занял излюбленное место. — Пойдем
через мины.
Подводники решили что
ослышались.
— Если карта не врет, глубина около
ста десяти футов. Расстояние между минрепами сто двадцать и более
футов. Наверху мины соединены цепью, чтобы броненосец, попав между
минами, захватил ее таранным форштевнем и подтянул рогатые шарики к
борту. Мы пройдем ниже цепи. Боцман, внимание. Ползти над дном
аккуратно. Прыгнем вверх — схлопочем мину.
— Ваше высокоблагородие, может,
лучше обойти мины с юга?
Макаров отметил, что этого
гардемарина хорошая карьера может ждать только на
берегу.
— Никак нет, ваше благородие.
Командир лодки отдал приказ. О чем вы смеете рассуждать?
«Лосось» отмотал четыре мили к югу
вдоль мин и повернул на восток.
— Глубина девяносто футов. Малый
вперед. Тишина в отсеках. Слушать касание минрепа.
Неслышно подкрался
старпом.
— От палубы до мины больше
семидесяти футов, ваше высокоблагородие. Если даже взорвется, слой
воды нас защитит?
Макаров с иронией глянул на своего
заместителя.
— От чего, по-вашему, она взорвется?
Корпус лодки должен о рога ударить.
— Тогда зачем слушать
минрепы?
— Доселе никто на субмарине сквозь
мины не ходил. Теперь вообразите, дражайший Феликс Викторович, что
минреп не скользнет вдоль, а зацепится за горизонтальный руль.
Лодка его потянет, потянет, там, глядишь, мина о корпус и бахнет.
Какой, позвольте спросить, слой воды защитит?
Старпом глянул на Макарова диковатым
взором, подивился, как с такими мыслями командир решил двигать под
заграждением, но сдержался и смолчал. На все воля Божья.
Минуты тянулись чудовищно медленно.
Даже спокойный с виду Макаров то и дело поглядывал на секундомер.
Пусть второпях минзаги бросили всего одну нитку рогатых адских
машин, нужно уверенность иметь, что ее минули. А то всплывешь и
прямо напорешься.
В отсеках тишина. Едва слышно
гудение одного электромотора на малых оборотах, второй застопорен
вовсе. Где-то капает вода, чуть шипит воздух, стравливаясь из
какой-то прохудившейся системы. Поскрипывают шпангоуты прочного
корпуса. На опытовых погружениях лодка глубже ныряла, но и на
девяноста футах нешуточное давление. Приглушенно светят лампы,
тлеют огоньки — у образа и на сжигателях водорода. Через борта
начинает доноситься еле уловимый шепот моря. Такой мирный, словно
нет войны и коварных шаров со взрывчаткой.