Пока «Щука» на малом ходу
подбиралась к борту парусника, Берг спросил Ланского: если бы
промахнулись мимо острова, что, по его мнению, следовало
предпринять дальше.
— К берегам идти опасно, тем паче
местоположение точно не ведомо. Часа три на восток, там глубины
меньше — и можно лечь на дно на тридцати-сорока футах, переждать
шторм.
— Не страшно?
— С Александровским полсуток на дне
лежали. Оксилита и извести у нас на борту дня на три хватит. Тут
другая напасть. Осадка больше восьми футов, от ватерлинии до топа
мачты семнадцать. То есть на тридцати футах глубины до поверхности
всего пять, ежели станем на ровный киль. А над головой суда ходят,
у которых и девять, и пятнадцать футов осадки.
— Правильно, Михаил Федорович. Со
временем и на этой лодке я намечал трубы складными делать, у
последующих — сам бог велел. С запотеванием тоже что-нибудь
придумаем, — подвел итог Берг, понимая, что наряду с Джоном у него
вырисовывается второй выдвиженец в капитаны. Пока пусть походит
старпомом.
В северной бухте острова Лавенсари с
очевидностью вылез другой недостаток «Щуки» — отсутствие шлюпки,
хотя бы маленькой и складной. Корабль с осадкой больше трех ярдов
носом на песок не вылезет. Выручили моряки со шхуны.
На следующий день субмарина
израсходовала мазут на расстоянии прямой видимости от причальной
стенки и дотащилась на сжатом воздухе. На обратном пути от Гохланда
в полупогруженном состоянии она истратила куда больше топлива, чем
в экономичном надводном. Вестовой вручил Бергу приказ по прибытии
отчитаться адмиралу Попову. После шторма и двух ночей отсутствия
тот собирался объявлять поиски.
________________________________________
6
Перифраз известного высказывания
германского подводника начала XX века Эрнста Хасхагена.
Глава
шестая
Академик Якоби, серьезно простывший
в декабре в Финском заливе, но не утративший энтузиазм,
распорядился доставить на «Щуку» сто аккумуляторных элементов,
прибывших из Франции. Каждый из них — небольшой черный ящик с
зажимами и ручками для переноски — весил сто восемьдесят фунтов,
вся батарея больше шести тонн. Лодка снова очутилась на
суше.
— Дорогой Александр Маврикиевич,
есть серьезная трудность, о которой я не подумал вначале. Никоим
чином соленая вода не должна попасть внутрь батарей, иначе хлором
потравитесь. Я — физик, а не химик, запамятовал.