— Лейтенант! Глубже
возможно?
— Так точно. До шестидесяти. Но
флажок под воду нырнет.
На глубине темно. Неостывшая топка
греет что вулкан, гальванические моторы добавляют. Неверный свет,
просачивавшийся в иллюминаторы рубки, пропал. Тусклые лампадки,
света которых едва хватает, чтобы осветить приборы, не рассеивает
мрак. Тлеет огонек у православного образа Николая-угодника, хотя
Джон католик, Александр лютеранин, а Том — баптист. Лодка-то
русская.
Тишина, только тихо гудят
электромоторы, и ее не хочется нарушать. Самый громкий звук — шум
винтов фрегата по левому борту.
— Мистика, господа.
— Нравится, господин
капитан-лейтенант?
— Впечатляет. Душевно, таинственно и
немного страшно. Идем вслепую в духоте и полумраке. Подводный флот
не для меня. Представлю, что вы сидите здесь — сутками!..
Увольте.
Через два часа Берг показал
наблюдателю, что батареи высажены не более чем
наполовину.
— Разрешаю ускорить процесс.
Всплывайте под перископ и увеличивайте ход.
«Щука» подвсплыла и прибавила
скорость на паровой машине. За час до полуночи в неверном свете
серой июньской ночи показался Сескар. Фрегат застопорил машину,
лодка аккуратно зарулила под шторм-трап.
Хватаясь за перекладину, Берг
напутствовал:
— Джон, иди домой вдогон фрегату в
кильватере и на поверхности. Хватит подвигов на сегодня.
На борту их ожидала целая толпа во
главе с управляющим Морским министерством.
— Великий князь просил вас к себе…
Лейтенант! Что за вид?
Влажный местами китель и трубочками
засохшие брюки решительно не сочетались с уставным обликом офицера,
коему предстоит отправиться под августейшие очи.
— Разрешите, ваше
высокопревосходительство? — выступил капитан-лейтенант. — Спасая
пострадавших в лодке Герна, лейтенант прыгнул в воду.
— Благородно, но никуда не годится.
Подберите ему одежду и быстро в каюту великого князя.
Константин Николаевич выслушал
рапорт подводника с усмешкой.
— Отчитываетесь лейтенантом, а
погоны-то капитанские.
— Что могли сухое подобрать на
фрегате, то и выдали, ваше высокопревосходительство. Свое намочил,
когда за кавторангом в воду нырял.
— От купания в холодном море —
простуда, от простуды — коньяк. Повод имеется. Удачный день у вас,
капитан-лейтенант. Лодка себя проявила отменно, людей
спасли.
Уставные слова застряли в
перехватившемся горле. Заметив это, генерал-адмирал
подбодрил: