С первыми лучами Солнца сообща пошли
осматривать окрестности. Обнаружили только пятна подсохшей крови в
той стороне, куда стрелял Артём. И больше ничего, кроме четырёх
стрел, одна из которых убила охранника, другая не смертельно ранила
в спину одну из лошадей Орангутанга, а ещё две просто впились в
телеги. Погибший был из числа людей торговца. Артём помнил его как
нескладного доходягу лет тридцати. А вот лицо не запомнил. Но
теперь смотреть не хотелось – тот здорово обгорел.
Не выспавшийся и встревоженный
Славка в меру своих возможностей переводил разговоры. А говорили
люди, что это напали молодые индейцы, которые проверяли свою удаль
и пытались вырезать путников по-тихому. Найденные стрелы переходили
из рук в руки. Их осматривали и спорили:
- Это стрелы сиу.
- Нет, это были шайенны.
- Какие шайенны? Такие стрелы бывают
только у кроу.
Довольно настырно голосил один
парень, похожий лицом на Кларка, что он точно подстрелил индейца в
промежутке между телегами. На вопрос, куда же делось тело, отвечал,
что его очевидно унесли дружки нападавшего.
После скорых похорон убитого и
быстрого завтрака стали собираться в путь. Вдруг к Артёму подошла
взволнованная Миган и через Славку начала с возмущением ему
говорить, что семейство Кларков хочет потребовать у Артёма одну
лошадь, так как их раненая пока не может идти в упряжке. Артём не
прочь был согласиться отдать лошадь на время. Но Миган пояснила,
что у Артёма лошади более дорогие, верховые и их в повозку не
впрягают. А ещё Кларки легко могут подразгрузить одну свою повозку
и тянуть её оставшейся лошадью, всё равно движемся очень медленно.
Или и вовсе идти рядом с повозкой пешком. Так и не решив, что
ответит Кларкам, Артём пошёл седлать лошадей. И тут к ним заявилась
целая делегация во главе с Орангутангом. С ходу они повели себя
весьма дерзко. Младший Орангутанг, тот, который хвастался, что
подстрелил индейца, полез осматривать лошадей Артёма, а старший
Кларк заявил, что Артём должен дать им свою лошадь.
Артём тут же вскипел. Он им должен!
Щаз, два раза! Оттолкнув от своих лошадей наглеца, он, злобно
чеканя каждый звук, сказал:
- Иди ты на хер! Вот просто иди на
хер!
А стоявший рядом Славка перевёл эту
фразу одним словом:
- Ноу!
Раздались возмущённые выкрики, но
Орангутанг, пожевав губами и мстительно сощурившись, увёл
родственников к своим телегам.