Каждый вечер, ложась спать, он
обнимал сына, прижимал его к себе, долго гладил по голове, руке,
лицу, ворошил его волосы, вдыхал его запах. А потом долго-долго не
мог уснуть…
Очередным вечером погода
испортилась, дул сильный ветер, тяжёлые дождевые облака низко
проносились над землёй, иногда роняя редкие капли. У реки с
обрывистыми, поросшими лесом, берегами нашли открытое место с
пологим спуском к воде. Остановившись на ночлег, разбили лагерь и
привычно собирались поужинали. Пока ещё не стемнело, Артём решил
отойти в лес по нужде.Туалетная бумага уже закончилась, лопухи
вокруг не наблюдались и он, словно мусульманин, ходил «до витру» с
бутылкой воды. Ну не сеном же зад подтирать. Отошёл подальше. Ветер
шумел кронами деревьев. Не спеша сделал своё дело, а когда собрался
возвращаться, увидел крадущегося к их стоянке индейца.
Сознание сразу вошло в боевой режим.
Сердце забухало. Чувства обострились. Индеец бочком пробирался
между ним и кромкой леса, всё своё внимание обратив на их лагерь.
Артём вынул Ремингтон и, осмотревшись на всякий случай, стал
подкрадываться к индейцу. Если бы не шумевший кронами деревьев
ветер, у него это ни за что не получилось, так как лесная подстилка
даже при осторожных шагах всё равно шуршала и потрескивала. Но шум
ветра позволил Артёму подкрасться совсем близко. Можно было
выстрелить в спину, однако что-то удерживало от этого. Возможно
потому, что индеец выглядел маленьким и худым, а в руках у него был
только лук со стрелами. И всё-таки индеец его услышал или другим
образом почувствовал и оглянулся. В мгновение узкие глаза индейца
округлились и Артём метнулся к нему со всей скоростью, на которую
был способен. В самый последний момент индеец попытался отпрыгнуть
в сторону с пути несущегося как носорог Артёма, но тот вытянул руку
и растопыренной пятернёй сшиб индейца с ног и, оставляя на земле
борозды от торможения, с разворота рухнул на упавшего, приставив к
его голове ствол револьвера, а левой рукой блокируя чужие руки.
Индеец, оказавшийся подростком, замер и кажется перестал дышать.
Артём легко рывком поставил его на ноги и, перехватив за шею, повёл
к своей стоянке. Не выходя на открытое место, крикнул сыну:
- Славка, тревога, ложись! Быстро
падай! – и, увидев, что он неловко лёг, продолжил – И этим скажи,
чтоб ложились. Тут индейцы!