Понятно. Удобство! Ну, им,
макаронникам надо. Местная лапша в полметра длинной — пока её всю в
себя всосёшь, так даже устанешь. А ведь потом её, всю такую
длинную, в виде естественных выделений выводить. Это сколько сидеть
надо? Потому и удобства себе придумали с мягким стульчаком, тоже
розовым, и в розовый же, но темнее, горошек. Изыск. Надо будет
своим в Москву такой интерьер послать. Вот отец смеяться будет! А
мать подруг наведёт. Чудо италийское — Клозет. Ещё бы узнать, как
это можно в СССР переправить?
А, да — сегодня у них телефонный
разговор с Первым секретарём Казахстана по межгороду запланирован и
заказан. Две недели уже в Италии, и сегодня они с Маленьким отнесли
в посольство первый ящик записанных плёнок. Получили деньги на
новые бобины для видеомагнитофона, и зарплату даже выдали. Всё
привыкнуть не могут к огромному количеству нулей. Почему итальянцы
не потребуют от правительства хотя бы на тысячу всё разделить?
Впрочем... Миллионеры ведь все, получается. Вот и им целый миллион
выдали. Около двухсот рублей, если перевести.
— Архирей, тьфу, Александр
Тимофеевич! Не соблаговолите ли мне миллион разменять? Нет? Ах, у
вас тоже миллион? Купцы-мильонщики! Урчум-бурчум.
Каждый день часа по четыре с ними
Архирей занимается итальянским и английским, ну, когда Альберт дома
бывает. Нечасто — то на игру куда летит, то сборы у них за городом
на базе. Почти казарменное положение. Потому чаще Айзеншпис один
отдувается.
Первым делом на языке Овидия выучил
Юрий ругательства. Идиот — imbecillo (имбечилло). Задница — culo
(куло). Чёрт побери — porca miseria (порка мизерия) или Dio porco
(Дио порко). Это очень грубое ругательство в Италии, так как
связано с Богом и Божьей матерью. Лучше не обзывать на улице
прохожих, а то и запинать могут. Горячие все. А вот хорошее:
моральный урод, хам — mascalzone (маскальцоне).
Вот теперь всех при случае
мать-кальсонами и называет. Все ругаются, через слово. Целая страна
матершинников, особенно женщины загибают. Даже Маленький зависает
иногда. Достаёт блокнот и очередной перл, сорвавшийся с прекрасных
коралловых губок сеньориты, записывает. Говорит, словарь матюгов
потом, как диссертацию, опубликует. Тяжело с ним! Такое ощущение,
что из XIX века попал. «Извините, простите, будьте добры,
пожалуйста».