sei-ar.
***
Настоящее имя мальчишки было Синхара,
но дворовые ребята звали его Королем крыш, отдавая дань ловкости, с
которой приятель покорял кровли и ограды столичных домов. Как
беспризорный кот, он часами разгуливал между труб и флюгеров.
Белкой взлетал на верхушки елей, быстроногим сайгаком перемахивал
через преграды, спасаясь от рассерженных сторожей. Кина, дружка и
поводырь Юны, за время пути от особняка до крошечного сквера все
уши прожужжала маленькой госпоже про «подвиги» несносного
хулигана.
Сегодня Синхара решил превзойти
самого себя — влезть на Башню!
Шесть ударов колокола — час пересмены
у городских патрулей и время, когда леди Ешар садится в свою
карету, чтобы отправиться на поэтический кружок к семье
Касаюмед.
— Ты упадешь.
Наверно, Синхара не раз слышал
подобное от приятелей, а пуще от родичей и наставников, а потому
смело проигнорировал предупреждение слепой десятилетней девчонки с
серебристыми косичками, замершей в стороне от прочих восторженных
зрителей.
Юна сама не понимала, как оказалась
частью свиты Короля крыш, собравшейся у Башни Медведя, чтобы
засвидетельствовать очередной триумф. Не понимала, пока не
почувствовала, что должно произойти. Ей следовало вцепиться в его
одежду, обхватить руками за талию, не пуская, закричать, привлекая
внимание взрослых, но кто-то будто предательски шептал в ухо:
«Разве ты не хочешь снова... увидеть?»
Сильные мозолистые пальцы
покровительственно взлохматили макушку. Рядом, ревнуя, засопела
Кина. Юна сердито втянула голову в плечи, злясь на снисходительную
ласку, отступила, так ничего не добавив.
— Ты карабкаться-то собираешься или
ждешь, пока тебе королевскую лестницу прямо до шпиля построят и
красными коврами выстелют? — выкрикнул кто-то. Несколько ребят
обидно засмеялись.
— А что мне за это будет? — с веселым
нахальством отозвался Король крыш. — Вот если бы меня принцесса
поцеловала наверху, дело! А за просто так даже кошки не мяукают.
Эй, драгоценные, кто сегодня хочет стать моей принцессой?
Кина с готовностью подалась вперед,
но Синхара к злорадству Юны обошел кухаркину дочь вниманием, выбрав
кого-то другого. Мальчишка еще немного покочевряжился и, судя по
стихшим голосам, наконец-то полез.
Башня выступала как из тумана.
Грандиозная, поражающая воображение махина, подпирающая высокое
вылинявшее небо. Монолитная кристальная стена, издалека выглядевшая
гладкой как лед, вблизи оказалась покрыта щербинками и трещинами,
оставленными канувшими столетиями. Подножие опутал плющ. Нависая
над окружающей сквер оградой, широко раскинул ветви древний вяз.
Дома на другой стороне безлюдной улицы, чудилось, опустели, и никто
не спешил вмешаться в опасную затею детей.