— Любовь, дружба, долг перед своей
семьей и кланом — они намеревались сковать меня цепями человеческих
взаимоотношений, чтобы в нужный момент заставить саму добровольно
взойти на алтарь. Какой бред! Смерти нет дела до глупых чувств!
Последний лепесток закружился в
воздухе.
— И ее Вестнице не должно быть
дела.
Но прежде чем я, удивленная
неожиданной горечью ее слов, успела сказать хоть что-то, леди
Иньлэрт разжала пальцы, роняя стебель.
— Тебе пора просыпаться,
sei-ar.
***
— Леди Лаанара, очнитесь! Отзовитесь,
пожалуйста!
Кто-то легонько хлопнул по щеке. Я
неохотно разлепила веки, посмотрела на склонившуюся надо мной
женщину. На расплывающемся лице Лоретты проступило облегчение,
быстро сменившееся укоризной.
— Эсса, почему вы не предупредили
нас, что уходите?
Слова ворвались в заполонивший разум
туман, как солдаты в осажденную крепость… и растерянно замерли,
обнаружив встречающую их пустоту. Проигнорировав упрек, я
приподнялась на локтях, огляделась. Кроме меня и когтей — Мерик
тоже, конечно, увязался за напарницей — в комнате больше никого не
наблюдалось. Лорд Веронар исчез.
Ожидаемо. Разве стоило рассчитывать
на иное? Лиаро получили, что хотели, откупившись взамен информацией
сомнительного толка. Слов прозвучало немало — красивых,
метафоричных и в основном, если вникнуть, бесполезных. Не знаю,
насколько искренне отвечал на вопросы лорд Харэнар, но вряд ли мне
сообщили больше необходимого и уж тем паче не посчитали нужным
доложить о результатах устроенной проверки.
Впрочем, кое-что я выяснила. Чуть
позже покумекаю, куда пристроить новые фрагменты мозаики и как они
помогут мне в победе над Вестницей. А пока хорошо бы избавиться от
сонного отупения, порожденного то ли заклинанием, то ли
дотлевающими в жаровне травами (садисты, могли бы вести себя и
поласковее!). Похоже, Ланка, ты получила наглядное подтверждение,
что «щит» для хранителей памяти просто инструмент и особого
отношения не заслуживает. Ничему их ошибки не учат! Тоже, что ли,
взбунтоваться, как Юнаэтра!
Сил маловато, да и спать слишком
хочется. Преодолевая страстное желание лечь обратно и превратиться
в бесчувственную тушку еще часов на двадцать, я села. Неожиданно
обнаружила на полу у ног глиняную кружку с остывшим отваром.
Секунду поколебалась, но решив, что вряд ли лиаро выгодно меня
травить, выпила.