Хлопали знамена. Горячий ветер дышал
пылью, опаленными солнцем травами и дымом костров. Степь затаилась,
погрузилась в обманчивую дрему, уморенная жарой и долгой прелюдией.
Драконы и человеческие отряды лениво переговаривались, менялись
кисетами и припасенными с завтрака ковригами хлеба. Мимо рядов
сновали шустрые мальчишки-разносчики. Темные уродливые силуэты
осадных орудий, брошенных за ненадобностью вдалеке, напоминали
мертвых чудовищ.
Степь и древний храм смотрели друг на
друга поверх провалившихся крыш домов — так с подозрением
переглядываются два поединщика, оценивая соперника, прежде чем
нанести первый удар.
Впереди, скрываясь под сенью
полуразрушенных стен, меня ждала Юнаэтра тиа Иньлэрт. Мой
прирожденный враг и судьба, мое отражение.
Ненавистная
sei-ar, сегодня мы с тобой встретимся в
последний раз.
О чем думает серебряная леди, сейчас,
проиграв войну, оказавшись на краю? Подводит ли итоги и сожалеет о
незаконченных делах, как я? Молится своему безжалостному господину?
Что может просить та, кто всегда была глуха к чужим чаяниям?
Дать ей силы для последнего,
сокрушительного удара. Мне хотелось в очередной раз предупредить
сестру, но я молчала. Харатэль и без чужих советов помнила об
осторожности.
Степь колыхнулась, пришла в движение.
Одинокая всадница промчалась от края поля, направилась к
командирскому холму, и ряды воинов послушно расступились перед ней,
пропуская. Блондинка осадила лошадь в нескольких шагах от
Повелительницы Юга.
— Разведчики вернулись, — доложила
Астра. Взмыленная коричневая кобыла под кукольной эссой тяжело
раздувала бока. — Защитный купол на месте. Людей и драконов не
замечено.
С Харатэль спало оцепенение.
Повелительница медленно, не до конца вынырнув из водоворота мыслей,
кивнула, принимая к сведению. Жмурясь, подставила лицо горячим
лучам полуденного солнца, на одно мгновение поддаваясь
слабости.
— Лаанара, помнишь, о чем мы
договаривались?
— Клянусь не лезть на рожон, —
повторила я обещание.
Сестра недоверчиво сжала губы, не
давая сорваться с них роковому для всех приказу. Пусть она и
догадывалась о том, что должно произойти, но не могла скрыть меня
от грядущего в безопасных садах Храма Целительниц — я требовалась
ей здесь, как единственные «ножны», способные нейтрализовать
губительную магию Вестницы Смерти.