Среди серого ничто растворялись
голоса Рика, Кристофера и Исхарда, глохли требовательные вопросы
Харатэль и ответы усталых целительниц, не способных объяснить
терзающий эссу магический недуг.
Мной овладевало полное, абсолютное
безразличие. Зачем жить еще раз, если наперед знаешь все, что
должно произойти? Бороться? Мечтать, надеяться и видеть, как твои
чаяния превращаются в прах? Зачем продлевать бессмысленную
агонию?
Недавно, а может, сотни лет назад, в
другой истории, я обратилась в Крылатую Властительницу, стремясь
избавиться от захватившего душу отчаяния после смерти Криса и ухода
Рика.
Глупая! Я не догадывалась, как
выглядит настоящее отчаяние!
«Подарок» леди Иньлэрт был во сто
крат хуже, чем приведшая к срыву ссора с Харатэль. Хуже, чем порог
Последнего Предела, где я топталась после нападения в лесу, потому
что тогда мне безумно хотелось жить, а сейчас — исчезнуть!
Я не понимаю, как Алис сумела
отыскать медленно гаснущую искру моего сознания. Помню лишь
обещание покоя, подаренное урчанием Спутницы. Ее требовательный
зов, напоминающий, что у меня остались незавершенные дела, и Алис
не Алис, если позволит кое-кому прохлаждаться, пока все долги не
будут отданы и итоги подведены.
— Ну как, эсса? Расскажешь?
Я крепче прижала кошку себе, пытаясь
растопить теплом маленького хрупкого тельца лед, что, кажется,
навсегда поселился в груди. Огрызнулась.
— Это мое личное дело.
— А вот тут ты ошибаешься: хранителям
памяти есть дело до всего, что касается вырвавшейся из-под контроля
Вестницы и ее непослушных «ножен». И так получилось, нынче вечером
наши желания совпали, — собеседница хищно подалась вперед. — Давай
поступим следующим образом. Тебе же нравится заключать сомнительные
сделки, эсса?
Свет тусклого ночника упал на лицо
незваной гостьи, и я наконец осознала, что меня смущает.
— Ты... ты выглядишь...
Нахальная семнадцатилетняя девица
бесследно сгинула, сменившись взрослой надменной женщиной.
Угловатость и резкость юности уступили место плавным линиям и
выверенным движениям, присущим сформировавшемуся телу.
— Ах, это? Полнолуние. Раз в месяц на
несколько часов мое проклятие ослабевает, напоминая о том, кем я
должна быть, — Селена улыбнулась заглядывающей в окно небесной
страннице, и от кривой линии губ, неожиданно, веяло горечью. —
Видишь ли, девочка, не все в этом мире можно исправить. Иногда за
сделанный однажды выбор приходится расплачиваться до конца
жизни.