Какой-то внутренний проказник
подзуживал открыть правду, посмотреть, как исказится лицо Аратая
при имени его изгнанного сына. Благоразумие предупреждало, опасно
дразнить Повелителя Севера, даже сейчас, когда, покинув тронный
зал, у себя дома он утратил часть грозного неприступного
величия.
— Женская болтовня вряд ли стоит
вашего внимания, сиятельный. Мы обсуждали традиции южного и
северного кланов. Семейные ценности, — Урсула взяла инициативу в
свои руки. — Есть нюансы, о которых следует знать Лаанаре, как
невесте одного из твоих командоров.
— Разве это не обязанность леди из
рода Иньлэрт?
— Мне было любопытно встретиться с
посланницей юга и младшей сестрой Альтэссы Харатэль, — в голосе
Урсулы звякнули сердитые нотки. — Я под домашним арестом и не имею
право принимать посетителей, mii lana?
— Нет. Конечно, нет, —отступился
Повелитель Севера. —Радует, что ты наконец-то проявила интерес хоть
к чему-то за пределами дворца. Эсса Ланкарра, — внимание Аратая
снова обратилось ко мне, — буду счастлив видеть вас нашей гостьей в
любое время. Урсула, я надеюсь, мы успеем поговорить перед
сном.
Уход Альтэссы не сгладил напряжения.
Волшебство оборванной на полуслове истории разрушилось,
безвозвратно растаяло. Вернулись барьеры условностей, а с ними
страх и стыд за нечаянную откровенность. Внезапная связь между мной
и собеседницей исчезла, мы снова были две абсолютно чужие друг
другу женщины.
Продолжение рассказа превратилось в
череду запинок и оборванных фраз: я постоянно косилась на дверь,
ожидая возвращения Повелителя Севера, и не могла сосредоточиться на
повествовании.
— Благодарю, Лаанара, за разговор и…
за все остальное тоже, — выдержав пять минут бессвязной речи,
Урсула поднялась. — Теперь, если позволишь, я хотела бы отдохнуть.
Надеюсь, мы еще встретимся… однажды, когда-нибудь.
То есть никогда.
Леди Исланд невесело улыбнулась на
прощание, грациозно удалилась. Я встала, в последний раз окинула
взглядом комнату, невольно задержавшись на витрине со смертоносными
украшениями. Пора и мне возвращаться.
***
Выйдя на свежий воздух, я осознала,
насколько затянулся визит к первой леди: улицы хрустального города
погрузились в чернильную мглу зимних сумерек, среди которой слабыми
искрами тлели фонари и далекие окна окружающих центральную площадь
особняков. Ветер гнал по небу дымчатые клочья туч, в разрывах
белели звезды и льдистый серп полумесяца. На противоположной
стороне плыла желтая змейка патруля.