Исхард наверняка волнуется: мне давно
следовало вернуться. Я поежилась, пряча пальцы в рукава, покосилась
на часового у ворот, размышляя, не попросить ли вызвать экипаж. Но,
в конце концов, решила пройти пешком, тем более до дома недалеко,
всего-то нужно пересечь площадь. Заодно и мысли в порядок
приведу.
От встречи с Урсулой возникло двоякое
впечатление. Не в моих силах было утешить ее печаль. Я могла лишь
молиться Древним, чтобы никогда не оказаться перед выбором,
вставшим пред этой женщиной.
Кто сильнее нуждался в ней? В ее
поддержке и защите? Отец, потерявший сына? Повелитель Предела,
поставивший верность долгу и своему народу выше личных
привязанностей и ради них отрекшийся от любых слабостей. Или же
сын, потерявший все?
Если бы она последовала за Риком,
сумела бы Урсула помочь ему? Или же легла на плечи обузой, что
привела бы их обоих к погибели? Осознание бессилия, невозможности
защитить того, кого любишь, — отвратительное убийственное
чувство.
Мне ли не знать?
— Доброй ночи, Солнце.
Я невольно вздрогнула, отшатнулась,
прежде чем угадала в шагнувшей мне навстречу темной долговязой
фигуре Исхарда.
— Ис… напугал, — сердце, трусливо
скрывшееся в пятки, медленно заползало на место. — Почему ты
здесь?
Я благодарно вцепилась в предложенный
локоть, сразу почувствовав себя увереннее. Глупо опасаться
нападения в сердце Северного Предела, перед дворцом Альтэссы, и все
же есть что-то пугающее в ночи, в темноте, в открытых безлюдных
пространствах.
Похоже, не одной мне было неспокойно
этим вечером.
— Решил встретить тебя и убедиться,
что ты благополучно доберешься до дома. Когда ты не вернулась
вовремя, мне пришлось побегать, выясняя, куда пропала моя
невеста.
Исхард не упрекал, разве что самую
малость, но я почувствовала себя виноватой. Право слово, мне даже
не пришла мысль связаться с ним и предупредить, что собираюсь
нанести визит первой леди! Когда я стала такой чёрствой?! Или
всегда была? Побег из Храма, доставивший кучу волнений Харатэль.
Сдача в плен вопреки предостережениям Кристофера и Рика. К своему
стыду, я осознала, что никогда не ценила чужое спокойствие,
постоянно вынуждая волноваться близких мне людей.
— Прости.
Лоретта и Мерик небось выскажутся
более грубо. После упрека леди Сарисеэр меня пару раз охватывало
опрометчивое желание открыться когтям. Утаить свои планы от
стражей, по долгу службы постоянно наблюдающих за мной, трудно, а
чужая помощь мне, вероятно, потребуется: одна голова — хорошо, а
три — лучше. Но я не была уверена, что, даже связанные клятвой
верности мне, алые не доложат Харатэль