– Мне кто-нибудь объяснит, почему мы как угорелые умчались от
тех медуз? – я уже добежал до развилки и свернул на новый маршрут.
Коридор стал заметно уже, и если поставить рядом со мной такой же
скаф, идти было бы уже неудобно.
– Это лаутус, – с дрожью в голосе произнесла Алин.
– Сорок два! – ответил я.
– Что «сорок два»? – вклинился в разговор Рэф, а Алин с опаской
посмотрела на меня, видимо, прикидывая, не поехала ли у меня уже
крыша.
– А что «лаутус»? Для меня ваши названия как бы ничего не
объясняют, – я взглянул на девочку. Та была бледна и выглядела не
очень хорошо. – Лирэ, ты себя как чувствуешь?
– Нормально, только голова разболелась, и подташнивает, –
пробормотала та едва слышно.
– Может, стоит притормозить? Вколем ей какие-нибудь стимуляторы?
– обратился я к напарнице.
– Нужно как можно дальше оторваться от латуса. Он обычно долго
жертву не преследует, если теряет её из вида, – отрицательно
покачала головой Алин.
– Потерпи тогда немного. Хорошо? – обратился я к Лирэ, надеясь
подбодрить ее. Та лишь кивнула в ответ, прикусив бледную губу.
– А теперь все же расскажите, что это за тварь такая? – выйдя на
т-образный перекресток, я с неприятным ощущением увидел, что теперь
нам следует свернуть в еще более тесный проход. Втиснуться я в него
смог, вот только при малейшем наклоне в сторону, высекал искры из
стен.
– Дядя рассказывал, что это одно из самых страшных бедствий для
молодых поселений, – Рэф, заметив, что Алин не спешит отвечать,
решил ей помочь. – Еще он говорил, что это искусственное создание,
точнее множество, обращенное в единое. Вроде в каких-то
лабораториях пытались вывести существо, которое будет чистить
тоннели от всякого мусора и мелкой живности, – слова парня
прозвучали с ноткой грусти, когда он вспомнил о дяде, я же подумал
про «хотели, как лучше, а получилось, как всегда».
– Как ты понял, эксперимент получился неудачным, и мелкие особи,
объединившись, получили зачатки интеллекта, можно даже сказать,
стали псевдоразумными, – теперь уже Алин продолжила за Рефа. –
Кстати, говорят, что от той лаборатории ничего не осталось, а все
команды чистильщиков, посланные туда, погибли.
– Вашим ученым лучше бы вязаньем крючком заниматься, –
пробормотал я, с сомнением разглядывая дорогу.
В отличие от центральных коридоров, освещение здесь еще хуже, и
все чаще попадались темные места. Этот же проход и вовсе был не
освещён, так что чуть поразмыслив, я кое-как закрепил в корзине
меч, а сам взял в руку резак, сделав из него импровизированный
факел.