В ту же секунду взвыли медстабы детей, сообщая что их организмы
подвергаются химическому отравлению. Концентрация кислорода в
тоннеле тоже начала падать, что для Рэфа с Лирэ было смерти
подобно.
Бесчисленные конечности сплетались между собой, образуя
непреодолимое препятствие, отрезая нас от возможности вернуться
обратно, оставляя лишь путь вперед.
Уменьшив длину струи пламени резака, я провел ею вокруг себя,
обрубая всю тут дрянь, что уже зацепилась за скаф. Дети по-прежнему
безвольно полусидели в корзине, и их жизненные показатели из
светло-желтой зоны начали медленно темнеть.
Согласно карте, впереди был почти прямой путь длинной метров
триста, поэтому выставив перед собой руку с активированным резаком,
а второй удерживая корзину, рванул вперед.
Несмотря на то, что скаф обладал приличной силой, бег был
затруднителен. Хоть плоть этого «существа» и была непрочна и
рвалась при малейшем воздействии, ее было так много, что у меня
возникло ощущение, как будто я брел по болоту, с гирями на ногах и
руках.
При этом мне приходилось периодически еще больше замедляться,
чтобы перерезать всю ту дрянь, что успевала добраться до корзины с
детьми. Стало казаться, что я бреду по этому нескончаемому тоннелю
уже третий час, хотя хронометр показывал, что прошло от силы минут
пять.
Алин по-прежнему молчала, но я был слишком занят, продираясь
сквозь преграды, воздвигаемые предо мной монстром, чтобы об этом
сейчас думать. Толком рассмотреть эту тварь я уже не смог, так как
центральные камеры были полностью заляпаны, и картинка строилась на
основании дополнительных сенсоров и вычислений искина.
Спустя полчаса этого ада, смог заметить, что атаки стали
значительно реже, а воздвигаемые препятствия почти уже не замедляют
меня. Воспользовавшись передышкой, заменил батарею на резаке,
ожидая очередной подлости от судьбы.
Согласно схеме, когда до выхода мне оставалось каких-то двадцать
метров, я уперся в дверь. Переполняемый чувством гнева, уже был
готов вынести очередную проблему ногой, но искин вовремя показал на
экране четыре точки, которые было достаточно перерезать, чтобы
открыть проход.
Стряхнув с себя ошметки плоти, покрывающей меня с ног до головы,
очистил объективы некоторых камер и уже в «живую» смог наблюдать
окружающую обстановку.
Перед дверью была небольшая площадка, заполоненная множеством
костей тех несчастных, которым не повезло угодить в многочисленные
лапы «гидры». Складывалось впечатление, что этот организм
потихоньку продвигался вперед по тоннелю, оставляя за собой свое
личное кладбище.