Вскоре мы свернули на дорожку, откуда уже не было видно моря, но шум волн все еще доносился до нас, и свет луны продолжал освещать наш путь. Впереди виднелись только покосившиеся крыши домов.
Хотя мы знали, что дома нас ждет радостный прием, но продолжали идти в каком-то подавленном настроении, которое, вероятно, было вызвано тем, что я в этот день ушла с работы. Грусть предстоящего расставания после стольких лет дружбы, казалось, звучала в нас еле слышной мелодией, и я вновь подумала о характере Ёко, мягкость которого была подобна лучам солнца, просвечивающим сквозь тонкие лепестки цветов.
Но со стороны все выглядело совсем не так, ибо мы шли, весело болтая о разных глупостях. Мне очень хотелось, чтобы об этом вечере остались только радостные воспоминания, но, когда позже я мысленно возвращалась к нему, в памяти всплывали только темнота ночи, столбы уличных фонарей и контейнеры с мусором. Видимо, это так и было.
– Мария, ты сказала, что придешь как раз перед закрытием, и я все гадала, отдаст ли нам хозяин оставшиеся пирожные. Я очень рада, что он так и сделал, – ликовала Ёко.
Да, это так. Иногда оставались пирожные, но он нам их не предлагал, а иногда все распродавали.
– Так что в этот раз нам повезло, – сказала я.
– Доберемся до дома и все вместе съедим пирожные, – рассмеялась Ёко, повернув ко мне свое светящееся добротой лицо.
Я вспоминаю, что, как бы это ни выглядело бессердечно, я в отчаянии выпалила:
– Я очень, очень хочу, чтобы мне досталось яблочное пирожное, прежде чем их все заберет Цугуми. Она ведь так любит яблочные.
– В одной из коробок лежат только яблочные пирожные, поэтому ее можно и не показывать Цугуми, – вновь рассмеялась Ёко.
Ёко была настолько разумной, что спокойно могла воспринимать чужие капризы, подобно тому как песок вбирает в себя воду. Это качество было воспитано окружающей ее обстановкой.
Среди моих школьных подруг было несколько, которые, подобно Ёко, выросли в семьях владельцев гостиниц. Все они были разными по характеру, но в них было что-то общее в отношениях с другими людьми, и это общее проявлялось приветливостью и вместе с тем сдержанностью. Видимо, накладывала отпечаток обстановка, в которой они росли, когда в их дом постоянно приезжали и уезжали разные люди, и они незаметно для самих себя научились не испытывать особых эмоций по отношению к чужим, тем, с которыми им рано или поздно предстояло расстаться.