– Так ей, господин мой, лестно, что
Сын Клана с ее бедой будет разбираться. А уж десятник меня первым
делом сюда отправил, потому как знает, кто в страже главный.
– Ладно, ладно... Раз высокородный
Ларш уже взялся за дело, так пусть его и продолжает. А ты
возвращайся на Каретную. Но будет тебе еще приказ: забери с собой
вот это огородное пугало. С сегодняшнего дня Сверчок из Отребья
служит в особом десятке. Покажи ему, где получить перевязь. Да по
пути пусть приоденется.
* * *
А в это время на приморской
Креветочной улице произошло событие, заинтересовавшее разве что
ближайших соседей: торговец Вилира́т Острый Гвоздь вовремя не
открыл свою лавочку «Заморские диковины», хотя обычно распахивал
дверь аккурат после первого светлого
звона[1].
Но и соседи не особо встревожились:
лавочника они видели вчера вечером. Был он, как всегда, приветлив,
обходителен и по виду вполне здоров. Заспался человек допоздна – ну
и что? Не ломиться же из-за этого в дом! Вот если к обеду лавку на
откроет – тогда и постучаться можно: мол, соседушка, не случилось
ли беды?
Никто не подозревал, что лавочник
просто боялся отворить дверь.
Он сидел на кровати, глядя перед
собой, и напряженно думал: как же быть? Бежать? Но за домом
наверняка следят. Далеко уйти ему не дадут.
У него болело под левой лопаткой –
там, куда ночью уткнулась острая сталь.
А ведь еще вчера всё было так
хорошо!
С утра Вилират закупил у знакомых
купцов, прибывших из Наррабана, два ящика безделушек, которыми
аршмирские хозяйки с удовольствием обставляют свои комнаты. А еще
ворох украшений из бисера и полудрагоценных камней. Весь день
разбирал это добро, кое-что в тот же день сплавил зашедшим в лавку
бабам – прекрасное начало!
А вечером – вообще подарок судьбы:
жена башмачника, аппетитная толстушка, намекнула, что муж уехал к
родне в деревню, там и заночует, а она, мол, боится спать одна.
Вилират – не дурак, он пригласил
пышную красотку в гости. Хорошая была ночь. Кажется, последняя
радость, которую дала ему жизнь.
Среди ночи Вилират вышел во двор
облегчиться. И уже возвращался в дом, как спину ему укололо
лезвие.
– Не двигаться! – сказал сзади
страшный шепот. – Лицом к стене – и не оборачиваться! И тихо, чтоб
твоя баба не услышала!
Вилират повиновался. В первый миг у
него мелькнула мысль: грабят! Но тут же сообразил: кто станет
грабить голого человека?