И тут же ужасный шепот убрал все
сомнения и надежды:
– Ты думал, тварь, что можешь
безнаказанно красть у Главы Круга?
До сих пор Вилирату было просто
страшно. Но после этих слов страх сменился давящим тяжелым
отчаянием. Берни́ди! Что трепыхаться, если до него добрались Семь
Островов?
Он судорожно втянул в себя последний,
как тогда казалось, глоток воздуха. Но вместо удара услышал
странные слова:
– Хочешь, мокрица, загладить свою
вину?
Он не ответил. Мысли в голове хромали
и спотыкались, сталкивались друг с другом. Загладить? На Берниди за
воровство у своих – смерть. А Глава Круга – не просто свой. Он –
«капитан над капитанами».
– Отвечай словами через рот. И тихо,
– потребовал сзади незримый враг. – Если не хочешь – я...
– Хочу, – вытолкнул из себя ответ
Вилират. И тут же испугался: а вдруг бернидиец не расслышал его
придушенный писк?
Но тот расслышал.
– Ты останешься в живых, урод, если
точно выполнишь мой приказ. Да или нет?
– Да.
– На днях к тебе придет человек.
Скажет: «Старый, очень старый долг». С посланным не болтай лишнего,
он знает только то, что ему велено передать. Запомнил? «Старый,
очень старый долг».
– Да.
– Посланник передаст тебе некую вещь.
Ты придумаешь для этой вещи прошлое. Может, купил у заморского
купца. Может, получил в наследство от родственника. Сам сочинишь.
Главное, чтоб было не подкопаться. Понял?
– Да... – Вилират пришел в себя. Он
зачем-то нужен, его не убьют! Или убьют, но не сейчас, не
сейчас...
– Эту вещь ты должен продать
человеку, чье имя назовет тот же посланник. Как ты это сделаешь, не
имеет значение. Но сделаешь, если хочешь жить.
– Сделаю.
Жить Вилират хотел.
– А в награду – небывалая милость
Семи Островов. У тебя будет несколько дней, чтобы спастись. В
первый же день не беги, это будет выглядеть подозрительно. Но через
два-три дня можешь исчезнуть. Это ясно?
– Да.
В милость Берниди Вилират не верил.
Но слушал и запоминал.
– Не вздумай перед побегом продавать
дом, это может тебя выдать. Бросай дом и товары. А вот деньги,
полученные за ту вещь, можешь оставить себе, крыса... Стой
неподвижно, считай до сорока и помни, что тебя держит на прицеле
лучник. Досчитаешь до сорока – ползи к себе, таракан.
Шепот смолк. Вилират сосчитал даже не
до сорока, а до пятидесяти, а потом ввалился в дом.
О чем он говорил с толстой дурой – не
помнит, совсем забыл. Кажется, она ушла рассерженной. А он оделся.
Потом прямо в одежде лег, пытаясь уснуть. Потом встал и ходил по
комнате. И вспоминал, вспоминал...