Стыдно ему. Самолюбие прищемили. Воспротивилась, окоротила хама.
Указала место. В ряду других бычков-рогоносцев.
Тут ещё и ересь придумал в довесочек. Хотя его собственная
крёстная - ведьма, людей в собак оборачивает.
По совокупности: четвертование с урезанием губ и носа.
Поизгалялся-позабавился. Самоутвердился.
Знавал я одну «молоду Марину Игнатьевну» в Киеве. Собою очень
хороша была. Полная тёзка былинной героини. Но счастливее: в
Торонто укатила. Живёт себе, поживает. Умна: не стала дожидаться
туземных «добрыний».
Ссора из-за Маринки заставляет несколько иначе оценивать
действия Добрыни в других былинах при его столкновениях со Змеем
Горынычем. Они соперники из-за женщины. Оба - неуспешные. Горыныч -
сбежал, Никитич - убил.
Явленные Добрыней в этой былине хамство, наглость и вздорность,
лживость и жестокость - не типичны для него. Чаще эти свойства
(особенно - склонность к обману) проявляются у Алёши Поповича. Но
тут - «снесло крышу». От гипертрофированного наследственного
чувства самца-собственника. Змеевич.
Эта история объясняет безудержную храбрость и ярость Добрыни в
последующих стычках со Змеем Горынычем. «Соперник-предшественник»
подлежит полной ликвидации.
«А побил змею да он проклятую,
Попустила кровь свою змеиную
От востока кровь она да вниз до запада,
А не прижре матушка да тут сыра земля
Этой крови да змеиною.
А стоит же тут Добрыня во крови трое сутки...».
Убил-таки, любовника своей покойной жены. Типа: смыл свой позор.
Стыд за своё хамство, за то, что его так не полюбили. Не
оплетали-целовали. Заодно грохнул папашку, «глав.водопроводчика».
Да сводных братьев с сёстрами своими поистребил:
«А змеенышев от ног да прочь отряхивать.
Притоптал же всех он маленьких змеенышков».
Забаву Путятичну вызволил.
Девушка, само собой, влюбилась. Учуяла феромоны «Огненного
Змея»? Но горький Маринкин опыт у Добрыни на челе выписан. Не любит
он женщин. Боится опять с золотыми рогами в стаде скакать. О чём
Забава прямо и сказывает:
«За твою великую за выслугу
Я бы назвала нынь другом да любимыим, -
В нас же вы, Добрынюшка, не влюбитесь!».
Рана, нанесённая нежной ранимой душе русского богатыря женским
превосходством в части принудительного обычачивания и рогоношества,
не зарастала долго. И вот только он угробил Змея Горыныча,
только-только, хоть частично, восстановил самоуважение, как
нарвался на дочку Микулы Селяниновича Настасью.