— Ребёнок, — констатировал он,
доскакав.
С седла перед оруженосцем на меня
смотрела пара голубых глаз из-под светло-соломенной чёлки. Мордашка
была до того чумазая, что даже черты лица угадывались с трудом. Из
одежды на девчонке была только грязная хламида. На вид Хельге было
не больше пяти лет. Она была совершенно спокойна и никак не
выдавала переживаний о расставании с семьёй. Но её глаза...
— А можно другого?
— Не понял. Что?
— Ну, другого ребёнка. Можно?
— Вы шутите?
— Просто... Это девчонка. Мало того,
что мелкая, так ещё и девчонка. Понимаешь?
— Нет.
— Ну... Бля... Возьми мальчишку. У
них же есть мальчишки?
— Он не продаст мальчика.
— Почему?
— Потому что мальчик станет мужчиной
и будет полезен семье.
— Серьёзно?
— Разве это не очевидно?
— А ты стал?
— Кол, послушайте, вам нужен был
ребёнок. Вот он. Какой Шогун вы ещё хотите?
Хельга смотрела на меня спокойным
оценивающим взглядом, холодным и даже слегка жутковатым для
пятилетнего ребёнка.
— Сколько заплатил?
— Шесть.
— Дороговато.
— Наценка за молчание. Я думал, это
не нужно пояснять. Видите, и тут вы оказались правы. Ублюдок даже
не поинтересовался её дальнейшей судьбой. Думаю, предположил самое
ужасное, но это его не остановило.
— Хельга... — наклонился я к
девчонке. — Меня зовут Кол, а этот рыжий позади тебя — Волдо. Не
бойся, ничего ужасного с тобой не случится.
— Я не боюсь, — ответила вдруг она
абсолютно уверенно.
— Что ж... Это хорошо, очень хорошо.
Покорми её, — дал я наказ Волдо и развернул лошадь в сторону
поместья.
За всю дорогу Хельга не издала почти
ни единого звука. Лишь поблагодарила своего кормильца за еду и
воду, да разок вскрикнула, заметив Красавчика. Не думаю, что она в
самом деле не была напугана, но держалась девчонка достойнее, чем
многие мужики в куда менее тревожной ситуации. Держаться ей стало
сложнее по мере приближения к Лисьей норе. Дьявольское поместье
будто источало зло, и детская душа, похоже, чуяла его куда
отчётливее. Не говоря уж о том, что в закатном свете это проклятое
место способно было внушать ужас одним своим видом.
— Тихо-тихо, — пытался Волдо
успокоить пустившую-таки слезу Хельгу. — Ничего страшного. Я здесь
уже бывал и, как видишь, со мной всё в порядке.
А он жесток. Жесток и хладнокровен
под этой своей нежной мягкой шкуркой. По моему опыту такие наиболее
опасны. Как гадюка в траве. Только милая, которую хочется
погладить.