— Хвала Амиранте за член и яйца, —
без толики иронии возблагодарил Волдо своё божество. — Я ведь
никогда раньше и не задумывался о том, насколько им тяжело. Всегда
полагал, что нет ничего проще, чем жизнь красивой барышни. Знай
себе наряжайся да кружи головы состоятельных кавалеров. Но ведь,
если подумать, у них нет никаких прав, особенно у простолюдинок.
Выходя замуж, она становится буквально собственностью. Вы видели,
как повёл себя с матерью Хельги тот ублюдок? И это норма. В вашем
мире так же?
— Нравится плащ? — небрежным
движением стряхнул я грязь с плеча.
— Слегка потрёпан, но да, выглядит
недурно. А что?
— Догадаешься, из чего пошит?
— О нет... Только не говорите...
— Расслабься. Я не заказывал его,
взял уже готовый, да и то из-за скидки.
— Это в самом деле женская кожа?
— Пощупай. Давай, может, другого
случая и не подвернётся.
— Мягкая...
— Это ещё что, вот на рукаве
попробуй.
— Ого. Надо же.
— Ну всё, хватит. Слышь, руки
убрал.
— Извините. Так, значит, у вас с этим
ещё хуже?
— С равноправием-то? Не. С
равноправием у нас полный порядок. Если б у мужиков кожа была
понежнее — и из них бы плащи шили. Но так уж повелось, что бабы на
ощупь приятнее. А в остальном всё индивидуально. Кто за себя
постоять может — у того и прав больше. Есть, конечно, укоренившиеся
стереотипы, связанные с женщинами, но они легко ломаются прикладом.
Дело ведь не в том, что у тебя промеж ног, а в том, что вот тут, —
указал я на свою черепную коробку. — Знаешь, из-за чего многие
добровольно опускаются на уровень вещей, безропотных и ничтожных?
Из-за всепоглощающего желания уцелеть. Им кажется, что если вот тут
промолчать, вон там отвернуться, а здесь нагнуться и раздвинуть,
как велят, то всё обойдётся. Надо только потерпеть, сегодня,
сейчас. А завтра будет новый день — новая жизнь. Но нет, завтра
становится только хуже. И они снова терпят, день за днём, год за
годом, весь свой недолгий век.
— Легко так говорить, когда без
проблем пускаешь любых ублюдков на гуляш. А что, по-вашему, должны
были предпринять те женщины? — кивнул Волдо на мой стильный
прикид.
— Сопротивляться, конечно же, давать
отпор, на какой способны. Тогда, по крайней мере, их продырявленные
шкуры не пустили бы на плащ.
До тренировочного полигона добрались
к сумеркам — прекрасное время, делающее людей подслеповатыми,
помыслы смелыми, а дам романтичными. Мы остановились в небольшом
овраге, не доезжая с полкилометра, и стреножили лошадей.