Старый хирдман испытал невероятное
облегчение от этой догадки, но тут же к горлу его подступил ком.
Ведь это же и был его шанс заслужить безбедную жизнь, точнее ее
остаток на службе у ромея! Раскрыть подлог, сообщить, что Флоки
прячется от варягов… И заслужить положение хотя бы слуги, коему не
будет угрожать опасность расправы и коего худо-бедно обеспечат
миской горячей похлебки с мясом или рыбой, и куском хлеба с сыром
хотя бы раз в день.
Однако если еще полчаса назад Гуннар
судорожно искал и никак не мог найти своего шанса заполучить службу
у ярла варягов, то теперь его душу раздирали противоречия. Да, он
очень хотел жить. Да, он страшно боялся остаться в разоренном
поселении наедине с сородичами, кои обязательно выместят на нем
свой гнев. Но испытав чувство стыда и потери, когда свей впервые
увидел обезображенное тело Лжефлоки, он никак не мог решиться на
очередное предательство.
И как назло, ромей все никак не
выходил из усадьбы взглянуть на мертвого врага, ради смерти
которого и затевался этот поход. Душу Гуннара терзали сомнения…
Наконец, ярл Самсон вышел из дома в
сопровождении исландской воительницы, на которую свей воззрился с
жарким любопытством. Принцесса Хельги оказалась хороша – даже очень
хороша, и калека жадно вглядывался в черты лица принцессы, пытаясь
напоследок насладиться ее красотой. Очевидно, что уже ничего более
яркого и привлекательного он не увидит – и потому он хотел
запомнить ее лицо… Впрочем, вскоре исландка поймала глазами его
взгляд – и посмотрела в ответ так, что у Гуннара едва поджилки не
затряслись! Ему показалось, что на него взглянула сама смерть… И
как только ромей сумел одолеть ее в схватке?! Ветеран бесчисленных
походов Сверкера и его отца, носивший в прошлом славное имя
«Свирепый», старый хирдман многое отдал бы, чтобы увидеть их бой.
Ведь чего стоило одно зрелище поединка ромея с «Убийцей берсерков»!
А уж схватка с воительницей Хельги была однозначно более
зрелищной…
Между тем, ярл Самсон подошел к
Флоки – и сердце свея забилось так часто и тяжело, что он услышал
отзвуки его ударов в ушах. А вдруг ромей хорошо запомнил
«Мстителя»? Они ведь могли видеться в Ругарде – и тогда сейчас он
может обратить внимание на заметный шрам на руке! Или же об этом
гласно заявит кто-то из слуг?!