Следующее утро началось с завтрака. Трапезничали прежним
составом: отец, сестра, я и Софья Матвеевна. Сегодня батя был в
чёрном кителе с высоким воротником, на котором красовались золотые
петлицы. Верхнюю пуговицу закрывал медальон – серебристый кругляш
семь-восемь сантиметров диаметром, или в переводе на местные
единицы измерения – около трёх дюймов. В центре медальона имелось
утолщение, а по краю шли символы, напоминающие те, что я видел в
магической книге. Такой же медальон лежал в книжном шкафу вместе с
карманными часами. Он крепился на широкой атласной ленте с
застёжкой.
После завтрака явился доктор – представительный господин с
двойным подбородком и в очках. В присутствии отца он расспросил
меня о самочувствии, послушал статоскопом и сделал вывод, что
здоровье моё в норме, но проблемы с памятью вызывают беспокойство,
и потом меня следует показать специалисту по стихийному
врачеванию.
– Александр Данилович, – упрекнул он моего отца, едва они вышли
за дверь, – было крайне непредусмотрительно использовать столь
мощные чары. Они могли повредить вашему сыну.
– Алексей сделал это вопреки моей воле, – ответил отец. – Чудо,
что его непослушание не закончилось трагедией.
Их дальнейший диалог я уже не слышал.
Потом пришёл невысокого роста мужчина с пышными бакенбардами,
облачённый в длинный коричневый сюртук, который напоминал пальто.
Он велел взять учебники, и мы пошли в более просторную комнату. Это
был Герман Сергеевич – гувернёр, занимающийся моим домашним
образованием.
Я опасался, что всю гимназическую программу придётся учить
заново. Что-то, разумеется, я помнил со школы, но тут многое было
иначе. В русском языке правила отличались от наших, мировая история
и история России – тоже, а с французским и латынью я вообще никогда
не сталкивался. Помимо этих предметов мне предстояло изучать
математику, греческий язык, географию, физику и закон божий. В
гимназии, в которой Алексей учился последний год, в обязательную
программу так же входили танцы, гимнастика, фехтование и искусство
владения чарами.
Однако волнения мои оказались напрасным. Многие вещи
вспоминались на ходу, стоило только заглянуть в учебник или
услышать со стороны. Удивительно, но я мог худо-бедно читать и
по-французски, по латыни и даже на греческом! Сам был в шоке.