- Так тому и быть! – незамедлительно прозвучал мощный голос в
пространстве, басовито вещая о моей дальнейшей судьбе.
Боль и сильный жар окутали меня, свет и родственники исчезли,
вместе с моим, то ли сознанием, то ли видением. Меня втянуло в
воронку божественного вихря, закрутило – завертело и…
…В сознание приходил с трудом, будто протискивался всем своим
избитым телом сквозь узкий проход в каких-то катакомбах, который ко
всему прочему еще и пророс цепкими вековыми корнями,
представлявшими дополнительное препятствие во время моего движения
к новой жизни.
Все тело болело и ныло, такое впечатление, что меня пропустили
через вальцы для отжима белья в старой стиральной машине, что эти
воображаемые крючковатые, замшелые, покрытые паутиной корни
повытягивали из меня все сухожилия и порвали все 640 мышц,
имеющиеся в теле любого человека.
С трудом, ценой неимоверных усилий разлепив воспаленные глаза,
обнаружил себя лежащим в большой грязной луже на берегу какого-то
неизвестного водоема. Осторожно, превозмогая неприятные болевые
ощущения, повертев головой в разные стороны убедился, что она
все-таки вращается нормально, как и положено этой анатомической
части тела. Шатаясь, «со скрипом», попытался встать и тут же
разразился бранью, с плеском упав обратно.
Оказалось, в вонючей луже неуклюже ворочался не я, профессор
Иванов Василий Сергеевич, а какой-то худющий, в край отощавший
малец, да вдобавок совсем голый. В районе изможденных, костлявых
бедер сохранилась узкая бахромчатая полоска обгоревшей ткани. «Вот
те раз, вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» - недоуменно подумал я
мозгами неизвестного мне ребенка и от крайнего удивления резко и
мелко потряс головой из стороны в сторону, будто вытряхивая из
головы дурные предчувствия. Думал-то, да, я, Василий, сын Сергеев,
но в мутном зеркале испорченной воды при этом видел синхронно
двигавшегося испуганного мальчугана.
«Как это, что со мной такое приключилось??? Не может такого
быть!!! А может это синдром…» - сказав это, я еще по инерции
пытался вспомнить медицинский термин, обозначавший применимый к
ситуации синдром. Но потом начал смутно догадываться, что никакой
это не синдром, а как в том анекдоте о зебре…, в общем, прямо
говоря, а я – человек прямой: просто полная жопа. Что еще тут
скажешь, товарищи, господа, пани и панове, леди энд джентльмены.
Однозначно: жопа и точка. Ну, могу культурно, по – медицинскому, на
старой доброй латыни: анус. Но суть и мое паническое состояние от
этого не меняется ни в какую сторону, разве что в худшую. Только в
…Тьфу, куда ни посмотри – везде она, или он. Короче, приплыл я, да…
Но куда и в кого? И что вообще это значит, может я ТОГО ЭТОГО? Но в
ЭТОМ я не профессор и не доктор медицинских наук. ЭТО, похоже, не
хирургический случай. Точно. Надо бы к давнишним друзьям, коллегам
из Кащенко обратиться. Но, стоп! Не гони лошадей.