Калибр примерно 14-16 миллиметров, мне казался довольно крупным,
длина всего оружия – более 50 сантиметров излишней. Полагаю,
выстрел из такого произведения оружейного искусства будет слабым и
не слишком прицельным. Даже выстрел с небольшого расстояния не
гарантировал, что защиту противника, если он облачится в кольчугу,
пробьет пулей. Но, думаю, останавливающее действие пули такого
калибра будет неплохим.
Все тот же монах Платон спокойно объяснял нам приемы обращения с
пистолем. Показал несколько раз способ заряжания и разряжания
пистоля, научил его чистить с использованием тряпочек, смоченных
конопляным маслом. Когда навыки выбора стойки, способов
прицеливания и заряжания мы усвоили до автоматизма, Платон
отважился на проведение стрельб. Покидать квадрат не надо, стрельба
велась по деревянным чурбакам, установленным в двадцати шагах от
огневой позиции. Стрельбы проходили нормально, пока на рубеж не
вышел Митька Коромысло. Он вообще сам по себе парень не плохой, но
несколько заторможенный, и очень наивный. И слегка туповат. Так
вот, держит Митька пистоль, и пытается целиться в чурбак. Платон
сделал ему замечание, и этот «тормоз», задавая вопрос «Что-что???»,
повернулся к нам сам и, естественно, направил в нашу сторону
заряженный пистоль, который при этом не сообразил опустить или
поднять вверх – а лучше бы вообще не разворачивался,
бестолковый.
«Лежать!!!» - заорал Платон во все горло, и грохнулся на землю
вместе с нами. Из такого положения, монах наказал Митьке
прицелиться и выстрелить. Что Коромысло и сделал, а потом отхватил
от Платона мощную затрещину, ведь о мерах безопасности и о
поведении с заряженным оружием монах нам втолковывал на каждом
занятии. Когда все отстрелялись, монах провел разбор стрельб,
особенно отметил неправильное поведение Митьки. Мы тоже косо
поглядывали на своего товарища. Честно сказать, у меня было желание
отлупить его, но я сдержался. К тому же Митька был крупнее и
сильнее меня.
Вот так «весело» и разнообразно мы учились военному делу
настоящим образом.
Незаметно подступивший третий год обучения у меня начался
с так долго ожидавшегося мною визита к отцу Герасиму, который в
монастыре выполнял обязанности лекаря. Отвел меня туда один из
угрюмых и молчаливых монахов, которого я даже не знал по имени.
Владения отца Герасима располагались в квадрате без номера. В самом
дальнем углу, примыкая к крепостной стене, находилось длинное
одноэтажное здание, и, что удивительно, с тремя большими
застекленными окнами. «Ничего себе роскошь», - подумал я. Отец Иона
не имеет таких окон вообще, а у Герасима они еще и
застеклены.